Линор Горалик

Тема в разделе "Поэзия и проза", создана пользователем Shane, 27 июн 2007.

  1. У неё сложное творчество...

    Немного процитирую:

    Линор Горалик говорит:
    * * *

    - … с кем-нибудь разговаривать, я же человек, я же тоже так не могу! А с кем я могу разговаривать? С папой – он плакать начинает, ну, то есть, нет, вообще – что с папой? С папой нечего. А с кем? Алик приходит в десять часов с работы и бухается прямо в ботинках на диван, я ему один раз что-то такое, так он говорит: дай мне умереть спокойно, как будто я, понимаешь, его… его… не знаю, что. А я человек, ты понимаешь, ну мне надо же разговаривать с кем-то! Так я выходила на Лубянке на Пушечную туда, а там «Детский мир», и тут я думаю – да пошли вы все нафиг! Пошла и там, знаешь на первом этаже, где карусель такая стоит, купила себе зайца плюшевого. Ты знаешь, такого с длинными ногами, как потертого? Такого, знаешь, да? Шестьсот рублей, ты прикинь, но я в конце концов могу же? Я себе джинсы последний раз купила девять месяцев назад, ну могу я шестьсот рублей потратить? Короче, я его засунула в пакет и пронесла к себе, и знаешь, Алик ляжет, а я запрусь в ванной, сажаю его на доску и ну все ему рассказываю, понимаешь, всю душу, вот пока ни капельки не останется… Так в первый вечер до шести утра. Уже я и ревела, и таблетки пила, и что только не делала… И так ну не было вечера, чтобы я минуточку хоть не нашла. А прятала там в шкафу в пакет, ну, знаешь, где трубы, у нас пакет висит, в нем лежит клизма, так туда же никто не заглядывает, и я его там держала. А вчера у папы снова было это самое, так я его отпоила, уложила и пошла, значит, к зайцу, и как начала ему рассказывать – ну не могу остановиться, говорю-говорю, говорю-говорю, и так, знаешь, тряхнула его и говорю: «Ну что ты молчишь?» И тут он на меня смотрит и говорит: «Послушай, ты когда-нибудь думала поинтересоваться вообще, как у меня дела?»


    * * *

    - ...так вот я иду и вдруг чувствую, что на меня кто-то смотрит. А на мне это пальто было такое в черную и белую клетку, это тогда прямо был последний писк моды, Инка мне его доставала, две зарплаты. И я иду, значит, вниз по той стороне, знаешь, где это, - салон художественный или Дом художника, что там? Где сейчас ресторан индийский. И прямо чувствую, что кто-то смотрит на меня, ты представляешь? Ну я так осторожно голову поворачиваю, а там, значит, по той стороне идет молодой человек и даже, знаешь, не смущается. И что-то он такой.. что-то такое у него... может, он была на артиста какого-то похож... Но я, ты понимаешь, просто вот в этот самый моемнт поняла: ну все, это муж мой будущий. Ну вот ты веришь, что такое бывает? Вот секунду я на него смотрела и уже все знала. Ну, я иду гордо, значит, туда к Неглинной, а сердце у меня бух-бух, бух-бух, бух-бух. Посмотрела украдкой - вижу, что он так, знаешь, по диагонали идет, вроде к краю тротуара. И я понимаю, что мы вот как раз на углу встретимся. И даже не думаю, что сказать, потому что мне все понятно, ты понимаешь? Ну вот уже без слов понятно. И я только иду и думаю: ну могла же я пойти сначала туфли забирать, и все! И ничего у мнея в голове больше нет, вот могла же забирать дурацкие туфли и никогда бы своего мужа я не встретила! И так поглядываю - а он уже на тротуар сходит и даже шаг ускоряет, чтобы, значит, меня перехватить. И тут, понимаешь, вот прямо так выворачивает машина - и так вжжжжжжжжжжух!!! И буквально, ну буквально в двух сантиметрах от него. Ну в двух сантиметрах прямо. Я стою, у меня аж сердце встало. Не могу шевельнуться. И он стоит, как каменный. И ты понимаешь, он разворачивается - и как пойдет обратно на тротуар, и вверх туда, к этой, к метро, как потрусил... А я стою и думаю: а туфли-то, небось, и не сделали в срок.


    * * *

    -... день. Все утро пытался написать сценарий, и все получалась у меня какая-то дешевая мелодрама. Потому что не бывает в жизни, ну, такого накала трагедии. То все умерли, то это. Невыразимые душевные муки. В общем, поехал я за костюмом и все думаю в метро: ну нормально вообще? Потому что искусство - это как раз умение видеть большое в малом. Драму, то есть, в простых вещах. И чем больше я думаю про это, тем, значит, мне хуже. И вдруг я на Лубянке решаю: а хрен с ним с этим костюмом. Я сейчас выйду, дойду до "Капитанов" и там просто выпью. Ну вот. Я выхожу, и наверху мне сразу пачкой приходят три смс-ки. От трех людей, понятно. Такие: "Я в психушке, меня пока тут держат"; "Аня умерла вчера. Я не прилетаю"; "Папа плачет и просит, чтобы я забрал его домой". Я читаю раз, читаю два, читаю три, и вдруг понимаю, что уже пятнадцать минут смотрю на свой телефон и хожу кругами вокруг столба.


    * * *
    - ...в два часа ночи прилетел какой-то ангел. Пьяный совершенно, висел за окном, отказывался перелетать через подоконник. Упорно называл меня Натальей. Рыдал, целовал руки, говорил, что низко пал, ниже некуда. Спрашивал, есть ли ему спасение. Я сказала, что да, не хотела его расстраивать.


    * * *

    С.К.
    - …между прочим, в прошлый раз у тебя мобильник не отключился, и я минут пять сидел, слушал, как ты идешь по снегу. Туп-туп, туп-туп. Я чуть не заплакал

    О.
    - ...да я и сам так делаю, а девочкам прям Бог велел. Это всего касается, не только на дороге. Но вот когда надо, например, перестроиться из первого ряда в шестой, я беру и начинаю повторять, как мантру: "Я девочка и мне нужно. Я девочка и мне нужно." И это всегда работает, сам Бог велел, говорю же.
    * * *

    Т.
    - …играю взахлеб, не могу прямо, типа, не сплю, не ем, в институт не хожу, ничего, с ума сойти. Один день только не играла, когда у них сервер лежал, ваще ужас, не знала прям, куда себя деть, слонялась. Игрушка страшная, у нас полфакультета играет. А там надо ходить командой, у нас команда собралась - две девочки и два мальчика. Мальчики такие ого-го мачо, а мы у них за спинами. Меня, например, вообще бить нельзя, я волшебница, если меня ударить, я теряю много процентов магии, и вторую девочку нельзя, у нее интеллект какой-то огромный, но здоровье очень маленькое, она выдерживает удара два-три всего, за всё время, потому что очень плохо восстанавливается. Ну вот, у нас мальчики такие о-го, а мы такие ах. Мальчику одному, что ли, двенадцать, он в Новосибирске, а другому тринадцать, не знаю, откуда. А девочки я и еще одна женщина, ей тридцать семь лет, у нее год назад дочка умерла, она вообще ничего не может делать, кроме этого.

    * * *

    - …прекрати истерику! Прекрати истерику! А ну, смотри сюда, смотри на меня! На меня! Так. Представляй себе, что она стоит перед тобой. Представляй, Марина! Ну! Так, теперь представляй себе, что ты ей говоришь: «Куда Вы вообще лезете, а?» Повторяй за мной, я – это она, давай: «Вы куда вообще лезете?!» Так. Дальше говори: «Посмотри на себя, ты, старая вешалка, пустоголовое чмо с палёными волосами!» Нет, целиком повторяй: «… палёными волосами!» Лохмами! Так! На меня смотри, я – это она! Дальше говори: «Ты же нищая, ты, убогое животное! Ты в свои пятьдесят лет не умеешь себе на нормальные ботинки заработать, ты же ископаемое с нищенской зарплатой! Ты всю жизнь просидела на этой своей мёртвой кафедре!» Хорошо, «говенной кафедре», - «всю жизнь на своей говенной кафедре просидела, у тебя же не муж, а какое-то серое уёбище, ты вообще, - тебя вообще нет!» Хорошо, только смотри на меня, а не в потолок. Говори ещё: «Тебя вообще нет, ты не существуешь, ты, дохлое насекомое, тебя нет! Нет!» Нет! Нет! Во. Теперь смотри на меня, я – это она. Чувствуешь себя говном? Правильно. Потому что теперь ты - говно. Но ведь ты ей всего этого не сказала? Не сказала. Подумаешь, ты ей сказала: "Не орите на студентов". Тоже мне, понимаешь, повод чувствовать себя говном.

    * * *

    - …выхожу из банка, а он входит. Я влево - он влево, я вправо - он вправо, знаешь, как бывает, - не разминемся. Я опять влево – и он влево, я вправо – и он… И тут он вдруг замер. Замер, глаза закрыл - и руками на меня плавно так, как фокусник, и говорит: «Кыыыш! Кыыыыш! Кыыыыыыш!» Я офигела, обошла его тихонько, думаю: "Ну, псих!" А потом иду и думаю: слушай, а ведь это метод.

    ЖЖ Линор Горалик

    Как вам?
     
  2. ))))) Прелесть)))))
     
  3. Эх... Это - да.
    Но слишком разное у неё все...
    Ты на это посмотри:
    или это...:
    У меня, лично, от этого просто чувство полной опустошенности и слезы...
     
  4. Уговорила) Найду и почитаю)
     
  5. Именно это я выложила.)))
     
  6. Необычно. Интересно, какие эпитеты критики употребляют, характеризую её творчество ?
    Очень про зайца верно срисовано. Сразу вспомнился анекдот про еврея и лотерейный билетик )))
     
  7. Спокойный, рассказывай анекдот.)
     
  8. Анекдот

    Один ортодоксальный еврей всю свою жизнь соблюдал все заповеди.
    И ничего не просил от Бога, за исключением одной мелочи - выигрыша в лотерею миллиона долларов. Но жизнь прошла, а он так ничего и не выиграл. И вот лежит он на смертном одре, и обращается к Богу с гневной речью:
    - Я соблюдал все твои заповеди, ничего не просил от тебя, кроме сущего для Тебя пустяка, а ты мне не помог ! Я делаю простой вывод - тебя просто нет !
    Тут, как водится, разверзаются небеса, из облаков показывается краешек бороды, и спокойный мудрый голос говорит:
    - Абрам, ты действительно самый правильный еврей. И я с радостью мог бы выполнить твою просьбу. Но ответь мне, хоть раз в жизни, ты мог бы
    КУПИТЬ ХОТЬ ОДИН ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТИК ???
     
    1 человеку нравится это.
  9. Кстати, настолько я поняла, она в Израиле живет.
     
  10. Таки кто бы сомневался )))
     
  11. Ещё.

    Папе Саши Борисенко как-то раз довелось ехать грузовиком через Сибирь (так должен, очевидно, начинаться всякий русский роман). Водителем грузовика был энергичный человек в грязном тулупе и прекрасном расположении духа. Путь их лежал через мост. Это был плохой мост, - грязный, шаткий и ненадежный. Папа Саши Борисенко и водитель грузовика вышли к мосту и осмотрели его вблизи, после чего Сашин папа предложил искать объезд, потому что у него семья и он не может покончить с собой прямо тут, не попрощавшись. Водитель грузовика посмотрел на него с разочарованием, потом – на мост, с нежной любовью, потом опять на Сашиного папу – и сказал голосом обиженного ребенка:
    - Ты чего?.. А как же романтика?…
    Собственно, именно этого-то мы и не понимали никогда про российскую демографию. Это не рождаемость низкая. Это романтика высокая.

    Вот ты отравился, а они все спрашивают: «Чем тебе помочь? Чем тебе помочь?» Господи, да перетащите вы унитаз в спальню!!!

    Каждый раз, вернувшись из поездки, думаю: может, кошка все видит иначе. Может, она полагает, что две недели назад я ушла с чемоданами демонстративно, потому что мы с ней (тут подставить в рамках собственных проекций), на что я ей (подставить), и на это она мне (подставить), и тут я стряхнула ее с колен, упаковала чемодан и хлопнула дверью. И вот я вхожу, измученная, с чемоданом, - и она бежит ко мне с воем, - и, может быть, говорит: "Что, приползла обратно?! Говорила я тебе... Говорила... (подставить)". Впрочем, может быть, она говорит: "Господи, это ты?! Господи, какое счастье. Господи. Прости меня, я... Я была не... Я больше никогда (подставить). Пожалуйста, не бросай меня. Пожалуйста!"
    Хотя, скорее всего, она говорит: "Ах, это вы! Явились, не запылились! Что, не нашли теплого местечка? А если мы сейчас не пустим вас обратно? У нас, знаете, какие кадры ждут в очереди, только и мечтают?! Это была ваша третья выходка за месяц! Мы не для того взяли вас в дом, чтобы (подставить)".

    А для того, чтобы скрашивать и облегчать. А вы. Суки.

    Каждый раз, когда слышу анекдот про "видишь ли, дочка, бывают просто сны" (дочь Фрейда, - надо полагать, Анна, - приходит к папе и рассказывает, что во сне голый мужчина с бородой предлагал ей банан; "Видишь ли, дочка," - нежно говорит З.Ф., - "бывают просто сны...") - так вот, каждый раз, когда я слышу этот анекдот, я думаю о его возможном толковании (тут ясно видится рекурсия). А именно - о том, что предположение "Фрейд не хочет обсуждать смысл этого сна с дочкой" кажется мне смешнее, чем предположение "отец психоанализа полагал, что бывают просто сны".
    Это хороший, видимо, проективный тест, - спрашивать людей: "Что вы находите смешным в этом анекдоте?"
    (У меня есть занимательный ответ: "Она хотела, чтобы папа помылся и повел ее в зоопарк кормить лошадку". Это тоже хороший проективный тест, двусторонний, - пытаться представить себе реакцию собеседника по выражению его лица.)

    Убеждаешься, что все-то Господь предвидел и для всего-то нас заранее укрепил. Например, головоломки из журнала "Мурзилка", требовавшие расчленить клубок извилистых линий на ту, которая непременно приведет мышку к творожку, и прочие (глухие и окольные), явно существовали лишь для того, чтобы юные читатели двадцать лет спустя оказались способными эффективно распутывать лезущие из компьютера провода.

    В поезде «Питер-Москва» в одном купе со мной оказался матерый человечище образца примерно 1993 года, с цепью на вые и с ярко-рыжими руками. К нему была приаттачена собака размером с мышь, тряская и ушастая, - хотдог на четырех зубочистках. "Кобелек", - учтиво сказал человечище, войдя в купе. Я чуть не ответила: "Сученька" (тоже учтиво, я вообще воспитанная девочка), но вовремя сообразила, что он представляет мне не собственную персону, а собаченьку. Кобелек оказался на ощупь вроде очень дорогого крота. Человечище начал распаковывать сумку и раскрыл трагическое обстоятельство - он забыл мисочку, из которой кобелек питается, и уточку, с которой кобелек купается. Кобелек от огорчения яростно напищал на проводника. Мисочка в результате нашлась, а уточка не нашлась. Ночью кобелек спал у человечища поперек шеи, просунув голову под цепь и шумно прядая ушами, сучил задними зубочистками и, надо полагать, видел во сне уточку.
     
  12. Shane,
    Огромное спасибо, что ознакомила с творчеством Линор Горалик. Столько эмоций, так жизненно.


    А мне еще это понравилось:

     
  13. Ответ: Линор Горалик

    У неё есть чудный сайт, там и картинки про зайца ПЦ и текстов много.
     
  14. Ответ: Линор Горалик

    Да. Многое из этого есть и в её дневнике на ЖЖ.
     
  15. Ответ: Линор Горалик

    Почитала ее рассказы. Хорошо пишет. Но почему - то все очень печальное...

    Узелок

    Она решила, что расскажет все Катрине завтра за завтраком. Потом решила, что расскажет ей в понедельник, перед тем, как отправит в школу, чтобы девочке было, чем отвлечься. Потом решила, что не расскажет вообще, - скажет, что все в порядке, и расскажет правду только через месяц или два, когда уже не будет выбора. На этом решении она остановилась.

    Дверь в квартиру она открывала в три толчка, не дыша, так, чтобы не скрипнуло, но Катрина все равно не спала, поднялась с дивана ей навстречу, шлепнулся на ковер пульт от телевизора. Тогда она улыбнулась изо всех сил.

    - Прости, что я не позвонила, - сказала она, - не мать прямо, а ехидна. Но я думала, ты где-то бегаешь.
    - Нет, - сказала Катрина, - нет, я тут.
    - Прекрасно, - сказала она. – Все прекрасно. Все прекрасно, представляешь себе? Это было просто уплотнение, узелок.
    - Узелок, - сказала Катрина.
    - Узелок, - сказала она, - просто уплотнение. На радостях пошла в кино, представляешь.
    - Что смотрела? – спросила Катрина, приседая за пультом, но все равно не отводя глаз.
    Она чуть не зарычала сквозь оскаленные в счастливой улыбке зубы.
    - Некоторым, - сказала она строго, - давно пора спать. Некоторых я завтра в семь пятнадцать силком не подниму. Что некоторые думают по этому поводу?
    - Слушай, - сказала Катрина, - Дай мне эту юбку на завтра, а?
    - В траве сидеть не будешь? – спросила она с напускным недоверием.
    - В какой траве, - сказала Катрина тоскливо, - семь уроков и реферат.

    Тогда она выбралась из юбки, сунула ее в руки дочери, неловко прижала дочь к себе – сильно, всем телом, как когда той было лет пять или шесть, - и быстро ушла в спальню. И пока она пыталась унять лютый озноб, лежа под ледяным одеялом в наваливающейся сверху слепой темноте, дочь в соседней комнате смотрела, не отрываясь, на бахрому юбки, завязанную по всему переднему краю в кривые, дерганные, перепутанные узлы, и не хотела ничего понимать, и уже все понимала.

    Плохая девочка

    Вокруг скакали дети, какая-то девочка в инвалидной коляске подкатывалась ко всем по очереди и говорила: "А у меня новые ботинки!" - и к ней тоже подкатилась, уже раза два или три, но она не слышала. Ей все время казалось, что плюшевый дельфин становится меньше, - она сжимала его так сильно, что он все уминался и уминался. В игровой комнате, как всегда, пахло средствами для мытья ковров, - на эти ковры вечно рвало кого-нибудь из детей, идущих на поправку. Уже приходил кто-то из врачей, пытался взять ее за руку, - она вырвала руку и разревелась, забившись в угол, от нее отстали. От сидения на полу у нее разболелась попа, но она не могла ни сдвинуться, ни открыть глаза, только тискала дельфина и раскачивалась. Медсестра попыталась уговорить ее уйти из игровой комнаты (ничего не вышло), потом ушла сама, потом вернулась и попыталась заставить ее проглотить таблетку (ничего не вышло), потом ушла снова, и вместо нее вернулась старшая сестра. "Маргарита Львовна", - строго сказала она, присев на корточки, - "Уже вызвали главврача, он в пути, он назначит комиссию, вам надо там быть. При назначении комиссии вам надо присутствовать, нехорошо. Давайте, вставайте." Тогда она позволила поднять себя с полу и переодеть из залитого кровью зеленого хирургического халата в чистый, белый.
     
  16. ух ты, куда меня гугл закинул, а? =)
    но гугл - черт с ним, Линор Горалик - вот что меня сейчас взволновало. никогда ею не увлекалась, но один рассказ, найденный в инородный сказках, зацепил..
    ВСЕ ОБОЙДЕТСЯ


    Утром следующего дня Дядя Бенц говорит Тете Джемиме: «Ты заметила, что когда он входит в дом, он отряхивает шапку и выбирается из пальто, кладет ключи туда, где утром их будет без матерного слова не найти, разувается и проходит в гостиную? Но когда в дом входит она, она отряхивает шапку и выбирается из пальто, кладет ключи туда, откуда завтра их можно будет взять не глядя, автоматическим жестом, проходит на кухню, ставит на стол сумку, разматывает шарф и вешает на спинку его стула, оглядывается, гладит пальцами батарею, возвращается в коридор, разувается и снова идет на кухню». Тетя Джемима перебирает темными пальцами сахар, соль, муку, находит в манке конверт, осторожно отряхивает, прячет обратно, покачивает головой.

    Утром следующего дня Иван Таранов говорит Честеру. «Это ее территория, мне здесь неуютно. Кухня — земля победившего матриархата, когда он заходит сюда, он сразу понимает, что его место — на табуреточке у стола, и лучше ему не слоняться просто так из утла в угол, не менять предметы местами, по ящикам не шариться и в духовку лишний раз не лезть. Когда он приводит к нам в дом ту, другую, он валяется с ней в их общей спальне, смотрит, как она мажет лицо кремом жены, подает ей тапочки, предназначенные для других ног, но когда она лезет в кухонный шкафчик в поисках соли или макарон, его передергивает, это меченая территория, и привнесенный сюда чужой запах грубо нарушает установленные границы. Он может распускать хвост павлином и принимать все решения в этом в доме, но здесь ее царство; посмотрел бы я, как он посмеет вмешаться в то, что здесь происходит». «Вот вчера он попробовал, — говорит Честер. — Честное слово, мало не показалось». «Не говори со мной про вчера, — отвечает Иван Таранов. — Я не знаю, что с нами будет, честное слово».

    Утром следующего дня Веселый Молочник говорит Дарье: «Они собираются сюда, словно к водопою; здесь кончаются войны. Даже если вечером она кричала ему: „Подонок", за завтраком они зализывают друг другу раны. Это нейтральная территория, каждый может явиться сюда как бы случайно, чтобы наткнуться здесь на другого, буркнуть: "Тебе крепкий?", передать чашку, сделать вид, что ничего не случилось. Иногда они ссорятся больнее и мирятся дольше, и тогда стол под ними ходит ходуном, и я думаю, что она лежит на нем, как кусок мяса, предназначенный для разделки, и думает: „Съешь меня, как ты всегда съедаешь все подчистую", и когда он впивается в ее плечо зубами, я закрываю глаза на всякий случай". Дарья говорит: «Жертва на алтаре, тоже скажешь». Веселый Молочник говорит: «А чего, ну правда». «Вот посмотрим, - говорит Дарья, - что из этого получилось».

    Утром следующего дня Желтый M&M's говорит Красному: «Здесь нет жестких законов, если ты меня понимаешь. Потому что существуют правила жизни в спальне, правила жизни в гостиной, правила жизни в кабинете, в ванной, в детской, — такие, знаешь, правила, по которым каждый играет свои роли, делает, что от него ожидают, знает, кто он сегодня. А здесь все происходит, как происходит, и каждый имеет право вести себя проще. Они сидят на кухнях с гостями, оставляя пустовать большие гостиные с дорогим мрамором на камине, коктейльной стойкой и дизайнерскими коврами, потому что там они превращаются в персонажей светского вечера, званого ужина, словом, в актеров утомительного домашнего театра, говорящих о том, что — пятьдесят долларов за баррель, две с половиной в месяц, зимние шины, черные деньги, 6eлые шубки. Здесь они кладут ноги в носках от Боско на батарею и доливают молока в остывший кофе прямо из пакета, минуя серебряный молочник, и говорят, что все плохо, надо искать другую работу, няня болеет, мама болеет, рано темнеет, медленно холодает». «Когда она смотрит в окно отсюда, она видит город, в котором живет, — говорит Красный. — Когда она смотрит в окно гостиной, она видит город, в котором работает».

    Утром следующего дня Рыжий Ап говорит Дино: «Когда они вырастают, они сами могут погреть что-нибудь сковородке, потом — пожарить яичницу, потом — заказать пиццу, потом — оставить пивную бутылку на столе, лечь спать прямо в гостиной, спросонья дышать ей в лицо дерзким в своей наивности перегаром, и она сначала гордится, потом плачет, потом понимает, что все реже приходится готовить ужин на троих, четверых, пятерых; остаются двое, которые с годами едят все меньше и все меньше за столом разговаривают друг с другом, зато все чаще гладят друг друга по плечу сухими руками, прежде чем медленно засобираться в спальню». «Когда он был маленьким, — говорит Дино, — бабушка вырезала из тонких серых журналов рецепты пирога из хлебных крошек, двадцати блюд, которые можно сделать из сухарей, пяти способов приготовления супа из одной морковки. Она прикалывала эти рецепты булавками к отстающим обоям над столом, и он боялся их, потому что они пахли войной, голодом, талонами на шершавой бумаге с криво обрезанными краями. Он старался смотреть только себе в тарелку, где золотилась сотня глаз наваристого бульона или пюре под вилкой раскрывалось загадочными каналами, проложенными среди снежных холмов, но кусок не шел ему в горло. Он мечтал снять шуршащие нищие вырезки со стены, но кухня принадлежала бабушке, была ее территорией, и он старался повернуть свой стул так, чтобы видеть за окном город, в котором жил». Рыжий Ап говорит: «Я думаю, со вчерашним все обойдется; честно». «Я не знаю, — говорит Дино. — В моей галактике все как-то проще».

    Утром следующего дня Человек Пиллсбури говорит Галлине Бланка: «Это хорошо придумано — слоган „Ты умеешь готовить". Я часто думаю — ты и я, разве мы помогаем ей сэкономить время? Нет, мы помогаем ей чувствовать себя человеком, потому что в этой стране, ты знаешь, она считает, что можно получать три тысячи в месяц, растить четверых детей, защитить диссертацию, каждый день ходить на каблуках и не появляться даже перед собственным мужем без тщательно сделанного макияжа — и все равно считать себя в чем-то ущербной, если пирог не всходит, суп не выглядит как на рекламной картинке. Она боится, что ее мужчина станет тучным, что у детей будут неправильные пищевые привычки, она сама ест ровно столько, сколько ей позволяют весы, массажист и тренер, но она варит шоколад с гвоздикой, шесть часов стоит над пловом с бараниной, не добавляет в холодец желатина и наполеон промачивает в холодильнике двое суток, потому что когда-то у нее подгорала яичница — мама говорила, вздыхая: „Вот будет несчастным тот, кто возьмет тебя замуж!"». «Я стараюсь», - обиженно замечает Галлина Бланка. «Брось, - машет толстой лапкой Человек Пиллсбури. — Я не об этом. Мне ее просто, ну, жалко, хотя это, наверное, глупо». «Но зато она умеет готовить», — криво улыбается Галлина Бланка.

    Утром следующего дня Принцесса Нури говорит Принцессе Яве: «Посмотри, она же вроде умная баба, а на кухне становится суеверной; Лерка ей так и сказала, а она смеется, говорит: „Чего ты хочешь, кухня — место силы, я с ним считаюсь". Крошки в ладонь не стряхивает, говорит — „к болезни"; он говорит: „А на пол — это к уборке". Она огрызается: „Можно подумать, это ты будешь ею заниматься". Если просыпет соль, щелкает себя по лбу, если ложка перевернется — поворачивает ее обратно. Как будто именно здесь может что-то особенное случиться; а подумаешь — а ведь правда, огонь, вода, кондиционер, земля вон в цветочных горшках, это все, знаешь, не так уж просто». «А дверца холодильника у них — это эта, как ее, колдовская книга, — усмехается Принцесса Нури. — Какой опыт на себе ни поставят — все записывают и еще комментарий от себя добавят, вдруг кому непонятно: „Мерзкий сыр стал еще мерзее; если тебе жизнь дорога, не ешь, а купите с утра маасдаму и больше не тащите в дом всякую гадость". „Я хочу, чтобы ты знал: все неважно, кроме нас. Понимаешь?"». «Между прочим, — отвечает Принцесса Ява, — ложиться на стол — к смерти». «Типун тебе на язык», — раздраженно говорит ей Принцесса Нури. «Ну, к разводу», — пожимает плечами Принцесса Нури. «Да ну тебя, — машет рукою Принцесса Ява. — Все обойдется».

    Утром следующего дня Кролик Квики говорит Чаппи: «Я знаю, где она прячет свои сигареты, деньги на черный день, презервативы, предназначенные не для мужа, редкие вечерние слезы. Сигареты лежат за крышкой плиты слева, деньги только что обнаружила в манке Тетя Джемима, презервативы заныканы под большим парадным подносом, слезы она прячет в эти удобные бумажные полотенца с мягким тиснением, с набивными вишенками вдоль линии разрыва. Потому что если ей придется уходить, или убегать, или куда-нибудь возвращаться, то она придет на кухню, соберет по шкафам и ящикам все эти маленькие заначки, тонкими пальцами погладит рассеянно батарею, возьмет шарф со спинки его стула, пойдет в коридор, обуется, снова вернется на кухню, постоит у окна, пойдет в коридор, заберется в пальто, наденет шапку, вернется на кухню, возьмет со стола сумку, пойдет в коридор, автоматическим жестом снимет с крючка ключи, выйдет на лестницу, вернется на кухню, проверит газ, оторвет от рулона бумажное полотенце, скомкает, пойдет в коридор, выйдет на лестницу, пойдет, не вернется». Чаппи говорит: «Наполеон в холодильнике превратится в кашу». «Это наверняка», — медленно отвечает Кролик.

    Утром следующего дня Тетя Джемима говорит Дяде Бенцу: «Ночью она проверяла, на месте конверт или не на месте. Как ты думаешь, что с нами будет?» «Может быть, все обойдется, — говорит Дядя Бенц. — Может быть, это просто осень, ничего больше. Может быть, обойдется».
     
    1 человеку нравится это.
  17. Линор Горалик,говорите...Как же я эту тему раньше не видел? Обалдеть !!! Особенно про демографию и романтику...Shane,милая,спасибо ! Завтра протрезвею(надеюсь) и пойду к Горалик в гости )))
     
    1 человеку нравится это.
  18. Сходил в гости,наконец-то,точнее,сбегал)))...Правда не так надолго,насколько хотелось бы...Классс!!! Рекомендую настоятельно.
     
    1 человеку нравится это.
Общение на MLove.ru