Возьму на себя смелость...

Дык...бабло решает всё ))) Медведу тож надо свой гешефт иметь с этой страны )))

 

Так...что-то вспомнилось.Я чудом, в тот день, не попал под раздачу ))) Но то, что тогда вытворяли наши "стражи порядка", видел своими глазами.

 

Колоризация реставрации

Это дело стало уже вполне оформившейся тенденцией, то есть, извините, устойчивым трендом.

Первый канал российского телевидения, славящийся не только дерзкой независимостью своей информационно-аналитической стратегии, но и неистощимой выдумкой на всякие кунштюки, принялся последовательно разукрашивать советскую и мировую черно-белую киноклассику, максимально приноравливая ее таким образом к эстетическим пристрастиям и представлениям вновь народившегося типа потребителя, для которого все, что не искрится стразами и не переливается всеми цветами радуги, воспринимается как голимый отстой. Это как если, например, презервативы в наши дни продавались бы в той же самой аскетичной черно-белой упаковке, в какой пресловутое "изделие №2" Баковского завода резиновых изделий продавалось в 60-х годы по 4 копейки за штуку. Такое даже представить себе невозможно.

Реклама :





Только страна успела отвосхищаться, отплеваться и отхохотаться по поводу появления на экранах усталого и привычного, как асфальтовые работы за окном, лица Штирлица, обретшего ни с того ни с сего поросячью розоватость целлулоидного пупса, нам уже сообщают, что что-то подобное проделают теперь с Любовью Орловой, Фаиной Раневской и прочими "веселыми ребятами". Теперь на очереди как раз "Веселые ребята", а также "Волга-Волга", "Подкидыш" и что-то еще в этом роде.

Над этим принято смеяться. Да и правильно: не плакать же!

А у меня, если честно, нет к этому однозначного отношения. Да и вообще мне, честно говоря, все равно. Не такие уж это, прямо скажем, шедевры, чтобы великий художественный замысел сильно пострадал от этих самых реставраций с колоризацией. А со счастливой музыкой Дунаевского, и без того давно живущей отдельно от довольно-таки картонных киноисторий Александрова, ничего не сделается. Она и сама по себе колоритна настолько, что никакая колоризация ей не повредит. Не говоря уже о реставрации.

Тут вообще интересно другое.

Можно (если есть такое желание) рассматривать этот "проект" как проект чисто либеральный, плюралистичный. В том смысле, что он может восприниматься как метафора преодоления черно-белой картины мира в пользу мира разноцветного, разнообразного, играющего красками и полутонами.

А можно воспринимать это как очередной симптом стремительной киндергартенизации общественной жизни. (Громоздкий термин, я знаю. Но как еще сказать? Можно, конечно, сказать "детсадизм", но это уведет нас в совсем другую сторону).

Понятно, что дети больше любят цветные картинки, чем черно-белые. Скольких поколений дети были в свое время строго наказаны родителями за попытки разукрасить цветными карандашами черно-белые иллюстрации к книжкам. И вот тут-то отзывчивый Первый канал, звонко лая и виляя хвостом, радостно помчался навстречу вечным детям, стремящимся созерцать реальность в анилиновых тонах переводных картинок.

Но есть дети и дети. Известно, что черно-белая картинка включает в ребенке работу воображения и способствует развитию абстрактного мышления.

Я в детстве, разумеется, любил и десятки раз смотрел эти кинофильмы - и "Цирк", и "Весну", и "Подкидыш", и "Волгу-Волгу". И я, представьте себе, вопреки всякой логике и здравому смыслу запомнил их именно как цветные. То есть получается так, что в моем детстве они были цветными, а уж потом сделались черно-белыми. Удивительная, но симптоматичная аберрация памяти. Это странно, но это так.

А если это так, то вся колоризация старых фильмов в соответствии с данной логикой должна превратить их как раз в черно-белые. Чушь? Чушь. Но чушь, заслуживающая осмысления.

Потому что все это касается не только старых кинофильмов. Не только старых. И не только кинофильмов.
Лев Рубинштейн

 

Вечная мерзлота

Когда я был в Норильске, в трагическом и по-своему удивительном городе, на века пропитанном неистребимым гулаговским духом, меня ни на минуту не оставляло тягостное чувство, что я все время наступаю на чьи-то кости. Что я буквально по ним хожу. Я поделился этим ощущением со знакомым норильчанином, сотрудником местного музея. Он сказал: "Дело в том, что фактически так и есть. Из-за вечной мерзлоты умерших и погибших закапывали совсем не глубоко. А весной, когда почва чуть-чуть подтаивает, на поверхности иногда обнаруживаются фрагменты человеческих скелетов".


Мистическое мало меня привлекает. Не верю я в сверхъестественное. Но в смыслопорождающую способность исторических метафор я верю.

"Жизнь побеждает смерть неизвестным науке способом", - написал однажды Даниил Хармс. Но это об искусстве. В истории все, увы, не столь оптимистично.

Недозахороненность - извечная причина наших бед, директивно назначаемых победами. Недозахороненность солдат Великой Отечественной войны. Недозахороненность жертв и их палачей. Недозахораненность вождей, их дел, их идей.

Мокротные души различных менеджеров среднего и высшего звеньев, плотно растворенные в выхлопных газах истории, время от времени властно напоминают о себе специфическим запахом. И дух этот особенно заметен в странах с плохой экологией. Впрочем, некоторым этот дух кажется духом времени, дуновением жизни. Ну, бывает - принюхались за столько-то лет.

Что уж тут говорить, если Самый Главный Труп бывшего социалистического отечества лежит себе в самом центре великого города и в ус не дует. Однажды, когда мне было лет девять, мы с мамой пошли в мавзолей. По моей, надо сказать, настоятельной просьбе. Мне, можно сказать, повезло. Я успел еще застать там сразу двоих. Когда мы шли обратно через Красную площадь, я спросил у мамы, почему здесь так много ворон, прямо как на кладбище, где похоронена бабушка. Рефлекторно покосившись на мавзолей, она сказала, что не знает.

Мертвяческой фразеологией была насквозь прошита еще раннебольшевистская риторика. Это и понятно: во власть пришли провинциальные гимназисты-недоучки, успевшие в пубертатную, то есть самую чувствительную свою пору заглянуть одним глазком в декадентские брюсовско-бальмонтовские "бездны". "И как один умрем в борьбе за это" - звучит ободряюще, не правда ли. Для человека с нормальными рефлексами и тогда уже был очевиден смертеутверждающий пафос этой риторики. А многим - и тогда, и теперь - он кажется вполне себе жизнеутверждающим. А мертвое кажется живым.

Вот граждане и умирали "за это" - оптом и в розницу. И жизнь им устраивали такую, чтобы "за это" ее не жалко было и отдать. Такой был анекдот в середине 70-х годов: "Рядовой Петров, а ты готов за Родину жизнь отдать? - Так точно, товарищ майор, готов! - А расскажи, рядовой Петров, почему ты готов за Родину жизнь отдать? - А на хера такая жизнь нужна, товарищ майор!"

Не оттуда ли, не от потаенной ли воли к смерти поразившая значительную часть сограждан социальная патология, проявляемая в том, например, что можно с легкостью пройти мимо умирающего на улице, но воспылать священным гневом по поводу того или иного высказывания Бжезинского. В том, что человек, считающий себя христианином, с первобытным ликованием может разнести художественную выставку, задевающую его "чувства". При этом его христианнейшие чувства ничуть не бывают задетыми по поводу того, что менты на его глазах избивают бомжа. Или его самого. В том, что человека ничуть не оскорбляет, когда его не считают человеком, заставляя часами стоять в пробке, потому что "к нам приехал наш любимый". Но зато он страшно возбуждается, когда Евросоюз придает законный статус давно уже для всего цивилизованного мира очевидному представлению о тождественности двух самых людоедских режимов двадцатого века.

Не потому ли тем, кто мертвое принимает за живое, невозможно втолковать, что цена человека, его жизни, свободы и личного достоинства несоизмеримо выше всяких фетишей вроде флагов, гербов, гимнов, портретов, памятников на привокзальных площадях и прочих державных цацек.

Отсюда же и символические ритуально-календарные закапывания-выкапывания сталинского трупа, того самого, что принял страну с сохой, а оставил ее с перебитым хребтом, отшибленной памятью, вывихнутыми мозгами и заветным, запрятанным за высоким зубчатым забором ядерным ларцом, в котором, видимо, и таится смерть Кощея.

Мертвое от живого отличишь не всегда. Есть, впрочем, надежный способ. Живое бывает смешным. Мертвое - никогда. Смешное - верный признак живого.

Господи, как же резвились и до сих резвятся члены "Общества ревнителей кремлевско-лубянской эстетики" по поводу саакашвилевского галстука. Попутно заметим, что если кроме жевания галстука человеку предъявить нечего, то не так уж плохи его дела. Но речь не об этом. Жевать галстук, конечно, смешно. А живой человек и бывает смешным. И чем он живее, тем меньше он боится казаться смешным. Плох Саакашвили или хорош, глуп он или умен - в данном случае неважно. Мне он, честно говоря, не нравится. Но он живой. И с этим не поспоришь.

А кремлевские пацаны галстуков не жуют. Они совсем не смешные, мягко говоря. Они "сурьезные" ребята с непроницаемым взором цвета "металлик" и натруженными желваками. Но они не живые, увы. Они кто угодно - машины, функции, но только не люди. Мертвецы они, вот в чем дело.

Мы живем в краю незарытых тел и незакрытых дел. В краю бродячих трупов и безысходных "висяков".

Мы живем в вечном царстве Кощея. А он потому и "бессмертный", что мертвый. Мертвого нельзя убить - его можно и нужно закопать. А убить его нельзя, как нельзя взорвать болото. Скалу - можно. Болото - нельзя. Болото можно осушить. Но на это требуется время, терпение и воля. А где их взять?

В одной из записных книжек Андрея Платонова есть удивительная в своей библейской простоте и потаенной мудрости фраза: "Для жизни нужны живые". Будем считать, что это эпиграф.
Лев Рубинштейн

 

Веселое имя - Сталин

Илья Мильштейн Очередной, 130-й день рождения Гуталина прошел как положено. Добрый дедушка Андреич, окруженный детишками что твой Ильич, бодро прошествовал по Красной площади и возложил юбилейный венок к памятнику у кремлевской стены. На телеканале НТВ в рамках ток-шоу "Сталин с нами" поклонники вождя во главе с тем же Зюгановым порвали оппонентов как Тузик грелку. Самый знаменитый из ныне живущих Джугашвили подал очередной иск, защищая честь и достоинство деда. 37 процентов россиян, согласно замерам ВЦИОМа, выразили свое положительное отношение к лучшему другу социологов.

Все это уже давно не удивляет. Слегка удивляет, правда, что в стране, где такое количество граждан с пониманием относится к деятельности тов. Кобы, дело как-то обходится без гражданской войны или каждодневного отстрела инакомыслящих. Впрочем, этому есть объяснение.

Сталинизм нулевых годов так же далек от практики подлинного сталинизма, как компьютерная стрелялка - от массовых нарушений социалистической законности. Стрелялка на мониторе, полностью отключающая мозги, хороша тем, что к реальной жизни не имеет ни малейшего отношения. Сталин хорош тем, что пребывает в мире теней. Желание оправдать, понять или хоть "уважить" виртуального монстра проявляется сегодня тем охотней, чем ясней простая истина: он мертв.

Это касается любого "зюганова". Любого циника, поднимающего на знамя рябого вождя. Любого садиста, искренне полагающего, что государственный террор полезен для построения империи, а империя – это святое. Любого умника, способного в рамках высокоинтеллектуальной дискуссии как бы доказать, что без репрессий было не обойтись в отсталой нашей стране. Любого неуча, гордого своим незнанием отечественной истории. Любого дурака, повторяющего как заведенный приписываемую Черчиллю фразу: "Принял страну с сохой, оставил с ядерной бомбой". Как будто путь от сохи к ракетам средней дальности непременно надо было замостить миллионами трупов.

Сталину 130 лет, он давно в могиле, и это порождает в умах отдельных, весьма многочисленных соотечественников чувство веселой или злобной безнаказанности. Поддержу Сталина – и мне за это ничего не будет! Отец родной ведь не встанет, не возглавит страну, не поглядит лучистым взором, не прикажет расстрелять и не отправит на лесоповал.

Можно толкнуть речугу на Красной площади и возложить венок – в политических целях. Можно громко выразить геополитическое возмущение – насчет приравнивания Джугашвили к Шикльгруберу. Можно похвалить вождя – назло "либерастам". Можно восхититься им просто так, от полноты души, наматывая на палец георгиевскую ленточку, – это еще называется гламурным сталинизмом. Если Сталина нет, то дозволено все. И дозволено всем.

Национальному лидеру, вслух размышляющему о том, как взвесить на весах Истории списки благодеяний и преступлений. Спикеру нижней палаты, рассуждающему о палаче в той же диалектической манере. Красным и коричневым – им сам черт велел. Телевизионным боссам, устраивающим разные конкурсы и говорильни для поднятия рейтингов. И прочим гражданам, попроще, с удовольствием реализующим свое конституционное право на самовыражение.

Однако что-то все же мешает от души порадоваться вольнолюбию соотечественников. То ли стыд перед погибшими, которых столь бессовестно предают их внуки и правнуки. То ли страх за будущее страны, где один из самых диких злодеев за всю историю человечества по-прежнему не осужден всенародно и оскверняет землю на главной площади страны.
Илья Мильштейн

 

Увечность

Точкой невозврата для любого авторитарного режима становится неизбежно наступающий момент сартровской тошноты, отвращения к самому себе, охватывающего его верхушку и жреческое сословие. Этот психосоматический феномен - не причина смерти режима, а симптом уже настигшей его неизлечимой болезни. В случае советского коммунизма трудно указать точную дату, но триптих умирающих старцев стал поставленной провидением выразительной кинематографической метафорой тошноты финала большого идеологического стиля.

У путинского симулякра тревожные рвотные позывы начались где-то в сентябре-октябре уходящего года после сезонной серии августовских катастроф. Еще год назад удвоенные ВВП-Цхинвальские, жестко указавшие надменному Западу его истинное место у геополитической параши, упоенно носились по мировым форумам, где, вставая на табуреточку, снисходительно читали покровительственные лекции об Островке стабильности в бушующем море мирового кризиса, о новой архитектуре европейской безопасности и о рубле как мировой резервной валюте.

А теперь вдруг выяснилось, что на островке и "экономики-то cобственно нет, которую можно было бы назвать таковой, только одни взятки и откаты", и "внешняя политика эклектична и движима ностальгией".

"Так дальше жить нельзя", – ежедневно кипит возмущенный разум благонамереннейших и верноподданнейших государственных мужей - павловских и пушковых, злобиных и будбергов, юргенсов и сванидз. Вот-вот, казалось бы, вырвется из их дерзких тираноборческих уст ритуальное в подобных случаях и целительное для системы "Оказался наш Отец не Отцом, а сукою". Но смыкаются их уста, и выпадает из рук перо...

Попробуем разобраться, чем же казус тошноты-2009 отличается от четвертьвековой давности тошноты-1985. Ну, во-первых, тем, что усопшие старцы Леонид, Юрий и Константин не могли тогда уже грозно рыкнуть "Не дождетесь!". Но это не главное. Дело не в персоналиях, живых или мертвых. Поведение элит в критические для них дни всегда определяется их интересами и коллективной политической волей.

Так, хрущевская оттепель стала прежде всего своего рода Magna Carta для кремлевской верхушки, гарантией того, что никакой новый диктатор не сможет превратить эту верхушку в лагерную пыль. В партии воцарилась атмосфера бережного отношения к кадрам. Но в процессе этого бережного отношения выяснилось, как правы были все-таки товарищ Троцкий, предупреждавший об опасности термидора, и его верный ученик товарищ Сталин, решительно пресекавший саму возможность буржуазного перерождения кадров. При нем они просто не успевали переродиться, как их уже отстреливали.

Зато тошнота-1985 разрешилась коллективным выблевыванием усталой номенклатурой прогнившей ветоши коммунистических идеалов и давно замысленным организованным побегом из царства необходимости спартанских цековских распределителей в царство свободы миллиардных личных состояний.

Специфика же тошноты-2009 в том, что у охваченной ею верхушки нет уже никакого проекта будущего. Она теперь может только терять. Да, конечно, многим хотелось бы избавиться от эксцессов Нацлидера и его тонтон-макутов, столь разрушительных для самого объекта их власти и источника их благосостояния. И будь на то политическая воля, они в конце концов решились бы "ножом целебным отсечь себе страдавший член".

Но воля наших гламурных элоев парализована не столько страхом перед все еще грозно рыкающим "членом", сколько пугающей перспективой остаться без этого самого "члена" один на один с чуждым и угрюмо безмолвствующим социумом морлоков.

И эта мысль их в трусов обращает...
И замыслов отважные порывы
...имен деяний не стяжают.

Неразрешенная тошнота элиты и выжженность политического пространства вне ее останавливают российское историческое время, превращая его в тягучую тоскливую у-вечность.

Путинская у-вечность - это не Город Солнца и не четвертый сон Веры Анатольевны о суперпроводниках и суперкомпьютерах из ее нашумевшего постмодернистского футуроэссе "Россия, вперед!".

Нашевсёшная у-вечность - это схлопнувшаяся черная дыра русской истории, свидригайловская деревенская закоптелая банька с ползающими по всем углам разбухшими пауками - ветеранами дрезденской резидентуры и кооператива "Озеро".
Андрей Пионтковский

 

Не знаю,как вам...По мне эти вот... итоги года ,как каток проходят.Я Латыниной верю...Руки опускаются.
Канеш,лучше слушать.

Я начну с события, которое случилось 13 декабря и которое почти никто не комментировал, хотя оно мне кажется очень важным, первостатейно важным. Я имею в виду убийство мэра Тучково Виталия Устименко, избранного мэром в октябре 2009 года, он уроженец Рузского района, кстати, глава районного отделения Союза десантников России. Понятно, что это всегда воспринимается немножко как авторитетные ребята. Вот буквально несколько недель он успел побыть мэром, его убили, вместе с женой. Вроде бы даже нашелся киллер, последовали совершенно фантастические комментарии на тему того, что это какое-то частное дело. И в одной газете я даже прочла, что, мол, многие были недовольны избранием нового мэра, потому что подозревали его в будущей коррупции. Такие пробросы.

Между тем основополагающая важность этой истории заключается в том, что г-н Устименко, каков бы он ни был – Союз десантников, «Рога и копыта» и так далее, – он был одним из немногих людей, которые сумели выиграть выборы у действующего мэра. Причем действующего мэра, естественно, поддерживала «Единая Россия», а Устименко поддерживала «Справедливая Россия». И вот не успел побыть, его сразу убили.

Как устроены вообще финансы муниципального образования? Фундаментальным обстоятельством во всех муниципальных финансах является то, что муниципальное образование сидит на субсидиях. Это реально дает мэру или главе администрации безнаказанную возможность воровства. Каким способом? Допустим, у вас инвестор строит дом. Первым делом вы приходите к инвестору и говорите: «Ты знаешь, у нас финансов нет, а на столько-то метров квадратных полагается опорный пункт милиции, магазин и так далее. Выстрой всё это, пожалуйста, за свой счет». Это всё строится за счет застройщика, плюс, естественно, откаты наличными. Плюс треть квартир, которые должны достаться муниципальному образованию.

А муниципальное образование говорит: «Вы знаете, мы же должны сделать прекрасной жизнь жителей прямо сейчас, поэтому мы должны озеленить район». Чтобы озеленить район, поскольку денег нет, деньги берутся в банке, заказывается это всё фирме, близкой мэру. Потом, когда приходит время расплачиваться с банком, говорят: «Вот денег у нас нет, но зато можно продать квартиры». Ту самую треть квартир, которая от застройщика. Они продаются, естественно, по себестоимости, т.е. там еще эта разница получается в карман. Оплачивается банку. И, таким образом, у муниципального образования нет квартир, чтобы дать инвалидам, очередникам и так далее, но есть деньги у фирмы, которая приближена к мэру, которая что-то там озеленила и так далее.

Или, допустим, строится ларек. Опять же владельцы ларька говорят: «Слушай, парень, ты еще должен благоустроить площадку вокруг ларька». Хорошо, площадку должен благоустроить. Но почему-то надо покупать плитку или цветы именно у этой фирмы. А что они у нее в десять раз дороже, это не считается.

Очень цветы любят дарить, всякие книжки издавать к различным датам, очень любят памятники ремонтировать. Вот памятники Великой Отечественной войны, просто смерть фашистским оккупантам, какое выгодное занятие. Собираешь со всех окрестных бизнесменов, потом поручаешь своему отремонтировать и еще хвастаешься: мол, ни копейки бюджетных денег не потрачено. О чем я говорю? О том, что любое муниципальное образование в России оказывается источником бездонного количества денег для его главы. И он скапливает на этой должности достаточно денег, чтобы продлить себя и обратить на себя благосклонность правящей партии. У конкурентов не получается.

Смотрите, что произошло в Астрахани. Я говорила об этом несколько недель назад. Та же самая картина. Действующий мэр города г-н Боженов – мэр уникальный, у которого даже дома горят вместе с обитателями. Когда они сгорают вместе с обитателями – там погибло в итоге людей больше, чем при иных терактах, – то оказывается, что они перед этим, как правило, были проданы мэрией какой-то фирме под застройку. Во время выборов избивали людей альтернативного кандидата – тоже «справедливоросса», кстати, – Олега Шеина. И по поводу этих хулиганских выборов избирательная комиссия сказала «всё нормально».

Третья история, совершенно замечательная, в Балашихе случилась, где тоже против действующего мэра баллотировался не кто-нибудь, а сын генерала КГБ, сын убитого генерала Трофимова. Почему я обращаю внимание? В Балашихе. Что такое Балашиха? Это «Вымпел», это «Альфа», это базы. Т.е. всё ФСБ, вся наша замечательная Лубянка встала, естественно, на сторону сына генерала Трофимова. А действующий мэр пользовался поддержкой «Единой России». Кто выиграл? Пролетела Лубянка, как фанера над Парижем.

Я, кстати, обращаю внимание, что во всех трех случаях, которые я называю, действующего мэра поддерживала «Единая Россия», а противников его поддерживала «Справедливая Россия». Не потому что «Справедливая Россия» у нас такая хорошая партия – упаси меня бог хвалить этих самых «выхухолей», – но просто люди, которые пытаются что-то сделать в рамках существующей системы координат, не бросая вызов власти, они приходят вот туда. И вот получают. Некоторым, как в случае астраханских избирателей, просто закидывали в окна бутылки с зажигательной смесью, некоторых били. А в случае мэра Тучково, который сумел победить на выборах, – пуля в лоб, и жену убили.

Простите, господа, но я пытаюсь понять, как это выглядит. Это выглядит – еще раз повторяю – так, как будто люди, имеющие доступ к властному ресурсу, вне зависимости от их моральных качеств, вне зависимости от того, даже если они являются просто убийцами, они скопляют достаточно денег, чтобы получить благосклонность «Единой России». Если я не права, я прошу меня извинить. Может быть, есть какие-то другие трактовки этого события. Может быть, Виталия Устименко убили специально, чтобы скомпрометировать «Единую Россию». Это вариант. Но я говорю, на что это похоже.

Причем я напоминаю, что это не единственный случай. Вот только что били обманутых дольщиков у входа перед Государственной Думой. Там же били не просто обманутых дольщиков, как написали стеснительные некие газеты. Там били конкретно людей – проламывали голову, ломали грудную клетку, – которые протестовали, в частности, против некого кооператива «Дружба-2», который возглавляет депутат Марина Игнатова, депутат от «Единой России». Она возглавляет массу всяких фондов, в которые входят Грызлов и так далее. И вот г-жа Игнатова и люди, ей дружные, они смотрели сверху, как бьют людей, которые говорят, что госпожа Игнатова их обокрала.

Опять же больше всего это походит на то, что г-жа Игнатова из кооператива «Дружба-2» не построила пенсионерам те дома, которые она обещала, но на деньги этих пенсионеров приобрела себе каким-то образом благосклонность Грызлова и компании. Возможно, это всё не так, как представляется. Возможно, наоборот, эти люди, которым проламывали грудные клетки… Женщина пенсионерка, которой проломили грудь, Ольга Мазур, возможно, она агент «Моссада», нанятый специально, чтобы скомпрометировать члена «Единой России» г-жу Марину Игнатову. Возможно. Одно из двух.

Причем я обращаю ваше внимание, что это касается не только застройщиков. Убили в 1997 году некого Василия Карелина, кандидата на пост мэра Геленджика. Покушались дважды, взяли киллеров, некто Булыгин и Брагин, их посадили. Прошло время, они обиделись, потому что заказчик не только их не вытащил, но и не заплатил за сделанное. Они назвали имя заказчика – Сергей Озеров, тогда конкурент Карелина, теперь депутат от «Единой России». Никакого движения.

Во Владимире убили бандита по кличке Молчан. Взяли киллера. Тот заявляет, что заказчиком убийства является подельник Молчана, некто Дмитрий Казнин, депутат и член «Единой России». Естественно, обвинения были сняты и тут же оказалось, что киллеры почтенного «единоросса» оклеветали.

Убивают в Перми некого бизнесмена Васильева, тоже ловят киллера. Он дает показания на заказчика. Это обыкновенный бизнес-конфликт. Но заказчик некто Алексей Медведев, говорит киллер. А этот Алексей Медведев – сын государственного депутата от «ЕдРа» Юрия Медведева. Естественно, оказывается, что киллер г-на Алексея Медведева оклеветал.

Вот такая замечательная картина партии власти, вот такая преемственность. Но еще раз повторяю, очень возможно, что все эти киллеры, равно как и протестующие вкладчики, равно как и тот киллер, который убил соперника «единоросса», мэра Тучково, – все они наняты «Моссадом», ФСБ специально для компрометации «Единой России».

Очень часто спрашивают, чем «Единая Россия» отличается от КПСС. В КПСС за такие скандалы вышибали немедленно, даже не спрашивали, правда или нет. А «Единая Россия» дает индульгенцию, участие в ней дает индульгенцию. Кто покупает индульгенции? Люди, которые совершают преступления.

Еще одно, на мой взгляд, основополагающее событие за эту неделю, которое опять нигде не освещается, в отличие, скажем, от сноса памятника в Грузии. Я почему по поводу мэра Тучково или по поводу выборов в Астрахани? Мы не слышали, чтобы премьер или президент по этому поводу высказывались. Это, видимо, неважные истории, если депутатов от «Единой России» обвиняют в таких вещах, или подозревают, или есть основания. Они высказывались, допустим, по поводу памятника в Кутаиси: пепел Кутаиси стучит в их сердце.

Вторая важнейшая история – шторм в Сочи. Строящийся порт в устье реки Мзымта Миллиардные убытки. Несколько погибших. Насколько я понимаю, четыре. Мы все знаем, что при сносе памятника в Кутаиси погибло двое. Сколько погибло при шторме в Сочи нигде не написано, и вообще не написано, что случилось. Объясняю, что случилось. Мне очень просто объяснили люди, которые специализируются на строительстве портов, они сказали гениальную фразу, цитирую: «Юля, понимаешь, где в этих местах можно строить порты, а где нельзя, известно еще со времен аргонавтов. В крайнем случае, со времен Очаковских и покоренья Крыма».

Если вы помните, в Крыму порты носят какие названия? Севастополь, Феодосия. Это времена, когда там греки плавали. И во всех местах, где строить порт нельзя, там дно устлано кораблями, которые свидетельствуют о том, что неудачно пытались построить там порт. В устье реки Мзымта строить порт нельзя, точно так же как в Имеретинке нельзя строить капитальные сооружения. Это было известно любому совковому проектанту. И это значит, что те люди, которые строили там порт, который погиб от шторма в шесть баллов (шесть баллов – это не высочайший шторм), который бывает якобы в тех краях раз в двадцать лет, вот это был их временной горизонт. 360 миллиардов рублей просили на порт. Я не знаю, сколько дали, но 360 миллиардов рублей просили. Порт строился к Олимпиаде. Вот временной горизонт строителей порта, значит, был ограничен. Посчитаем. Пять лет. Пять лет он должен был простоять, а после нас хоть потоп, в буквальном смысле слова.

Еще одна замечательная история на этой неделе, которая показывает, как устроена российская государственная власть. Я имею в виду избиение главного редактора «Литературной газеты», писателя, автора «Апофегея», многочисленных посткомсомольских повестей, очень знаменитых постперестроечных, Юрия Полякова. Вернее, не его избили, а избили его жену, сломали челюсть, проломили голову бандиты, которые явно пытались Полякова запугать (по крайней мере, он сам так это дело трактует). Бандиты были абсолютно не похожи на обыкновенных наркоманов, у них с собой было два пистолета, которые были абсолютно не похожи на грабителей, потому что они ничего не взяли. Они просто били женщину, которая им кричала «всё отдадим», и били до тех пор – она сидела, читала на первом этаже дачи, – пока со второго этажа не сбежал сам Юрий Поляков. Увидел это всё, побежал за десантным ножом, они к этому времени убежали.

Сам Юрий Поляков это связывает – и соглашусь – с дележкой дач, с рейдерской дележкой земель в Переделкино. Поляков, как и Искандер, как и Битов, как и Вознесенский, как и Евтушенко, как и многие другие писатели, проживающие в Переделкино, является писателем. Вот в силу этого он является объектом рейдерской атаки. И во всей этой истории дележки Переделкино убивает какая-то мелочность. Потому что с той стороны, со стороны рейдеров какой-то генерал рушайловский, которого выгнали из МВД, когда выгоняли всех рушайловских, какая-то великосветская дама, которая представляется то любовницей Сечина, то лучшей подружкой жены Суркова, глава Литфонда некто Переверзин, который рассказывает, что это Сурков ему всё поручил и что глава Верховного суда Лебедев у него в кармане.

Ты понимаешь, что люди, которые пытаются выселить писателей, это просто обыкновенные мошенники. Когда ты слышишь – правда, в пересказе – рассказ г-на Переверзина о том, что он г-ну Лебедеву из Верховного суда картины покупал, и поэтому Лебедев, мол, в кармане у Переверзина, то ты понимаешь, что это мошенничество. Но потом Верховный суд выносит приговоры в пользу рейдеров. Де-факто, если не загромождать юридическими деталями, постановление о том, что Переверзин и Союз литераторов газовой промышленности – это писатели, а Евтушенко, Вознесенский, Поляков, Искандер и прочая шваль – это не писатели. Вот такой приговор выносит де-факто Верховный суд, про главу которого рассказывают, что, дескать, он у Переверзина в кармане.

И после того, как документы о воровстве, творящемся там, Юрий Поляков передает в ОБЭП, зверски избивают его жену. Т.е. получается, что мошенники-то мошенники, представляются Сурковым, представляются Лебедевым, но у них есть пять копеек, чтобы заплатить бандитам с пистолетами, а у писателей нет. И сделать тут ничего нельзя. Можно, конечно, сказать: «Товарищ Верховного суда Лебедев, примите во внимание, что люди, которые рассказывают, что вы у них в кармане и требуют признать Евтушенко и Вознесенского не писателями, что есть большое подозрение, что именно эти люди не только это рассказывают, но и нанимают бандитов с пистолетами для избиения женщин». В общем-то, надежды мало.

+7-985-970-4545 – это смс-ки. Еще одна замечательная история, которая прошла по новостям на этой неделе. УФСБ по Дагестану усилило охрану российско-грузинской границы в связи с сообщениями о том, что Грузия готовит террористическую группу для переброски в республику для совершения диверсий на объектах топливно-энергетической системы и железнодорожного транспорта. Что мне больше всего понравилось в этом сообщении – что именно «на объектах топливно-энергетической системы». Т.е. УФСБ по Дагестану, вероятно, не подозревает, что в горных районах все гидроэнергетические сооружения платят ваххабитам, просто натурально платят. «Сулакэнерго», как рассказывают, платит. Рассказывают, сколько денег получили ваххабиты, которые, судя по всему, потом в том числе и на эти деньги убили главу МВД, получили за зону затопления при строительстве Ирганайской ГЭС.

Не знает УФСБ по Дагестану, что когда президент Муху Гимбатович Алиев встречается с вице-премьером Игорем Ивановичем Сечиным и они обсуждают вопросы финансирования Гоцатлинской ГЭС, то ввиду того места, где находится Гоцатлинская ГЭС, они, скорее всего, обсуждают вопрос финансирования террористов. Зато УФСБ по Дагестану знает, что террористы готовятся в Грузии. На мой взгляд, это очень интересная история, потому что это история распада государственных структур. Государственных структур, которым надо объяснять, почему случаются теракты, а назвать настоящую причину – отсутствие государства – они не могут. Приходится выдумывать всякую Грузию, всякую Америку, еще до «Моссада» договорятся. Потому что надо объяснять.

Действительно, усиливаются теракты. Десять лет спустя после второй российско-чеченской войны, когда Чечня практически зачищена, в Чечне стало тихо, по всем остальным концам Кавказа становится громко. Еще «Невский экспресс» взрывается, и надо объяснить – почему. А почему – очень просто объяснить. Мурат Магомедович Зязиков, бывший президент Ингушетии. После того, как его уволили, его родственник Рустамбек публично признался, что платили они ежемесячно ваххабитам 30 миллионов рублей за то, чтобы те их не трогали. Тут либо расследовать Мурата Магомедовича, либо сказать, что террористов готовят в Грузии. Потому что за 30 миллионов рублей можно взорвать много «Невских экспрессов».

Вот другой пример. Новый глава МВД Дагестана, кстати, ФСБшник бывший, 60-летний мужик. Казалось бы, ничего сомнительного: 60-летнего ФСБшника назначили главой МВД, пусть и проживающего в двухкомнатной квартире. Власть быстро портит. Назначили. Мужик без всяких указов Медведева сократил дармоедов в милиции, а офицерам на боевых заданиях стал платить по 50 тысяч рублей, выгнал их в горы, сократил количество гаишных постов, лично обратился к гаишникам со словами «не зверейте», вместо них учредил мобильные посты, которые довольно много людей отловили, мочит ваххабитов… Да, господа, вы не ослышались, я, либеральный журналист, говорю: мочит ваххабитов без суда и следствия, точечно, очень удачно. Потому что «Матери Дагестана» очень волнуются. Мужика отправили в отпуск. Почему? Я думаю, потому что нечем за должность заплатить, он в двухкомнатной квартире живет, он действительно пытается что-то делать. А потом же будут теракты, потом же надо будет объяснять… Не объяснять же, что сняли нового министра МВД, потому что он не заплатил за должность. Надо будет объяснять, что Грузия виновата.

Вот третий пример. Президент Дагестана. Сейчас устроены совершенно фантастические гонки – я бы сказала крысиные – на эту должность, потому что Москва устроила совершенно невероятное представление. В Дагестане, где каждый взрослый человек мечтает о том, чтобы стать президентом, а каждый второй рассказывает, что его непременно назначат, вынесли на обсуждение список из пяти человек и на несколько месяцев так этот список и оставили. Начались там такие гонки с автоматами и долларами наперевес, что я просто не уверена, что все претенденты доживут до финиша.

Фаворитом гонок считается некий Магомед Абдулаев, который то ли учился с Медведевым в одном университете, то ли защищал с ним диссертацию у одного профессора – в общем, имеет какое-то отношение к Медведеву. И сразу же весь Дагестан пересказывает, как товарища Абдулаева, которого, в общем-то, никто не знал, который был помощником Умаханова, чай заваривал сенатору Умаханову, как его назначили сначала советником, потом вице-премьером. Там была такая очень смешная история. Впрочем, я эту смешную историю расскажу после новостей.

НОВОСТИ

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. +7-985-970-4545. Я рассказывала о ситуации в Дагестане, которой, по мнению дагестанского УФСБ, угрожают грузинские диверсанты. Закончили мы на том, как фаворитом нынешней президентской гонки является человек, юрист Магомед Абдулаев, который то ли знаком с Медведевым, то ли еще что-то. Но это уважительная причина. Поэтому его сначала назначили по просьбе сверху, из Кремля, советником президента. Вернее, действующий президент Муху Алиев не понял. Он думал, что преподаватель, юрист – назначил он его советником. Дальше следует звонок (по одним данным – Нарышкина, по другим – Суркова), ему говорят: «Каким советником? Вице-премьером». Назначают этого человека вице-премьером.

Теперь весь Дагестан понимает, что всё, это будущий президент. Начинают про будущего президента собирать хоть какие-то сведения. Всем в Дагестане обычно известно, в скольких перестрелках участвовал, чего совершил такого хорошего в жизни. Все начинают рассказывать друг другу, как в ранге советника этот человек первым делом стал носить трехлитровые банки с медом, который его папа делает на пасеке, и предлагать купить. Не знаю, может быть, это злые языки рассказывают, но это такая деталь, которую не подделаешь, и такая деталь, которая, конечно, прелестна. Потому что всё было в Дагестане с вице-премьерами: бывало, они людей убивали, бывало, они людей крали, бывало, оружием торговали, – но вот чтобы медом – это, конечно, в Дагестане абсолютно новое слово. Человек, юрист, между тем, как опять же рассказывают, приободрился. «Ах, если бы Дима знал, какой здесь вкусный кофе», – фраза, которую все пересказывают друг другу, которая должна свидетельствовать о близости товарища к Москве.

И понимаешь, что вот по таким признакам у нас производятся назначения. Хорошо. А вот только что в Дагестане драка в Какашуре, несколько сотен человек участвовали, делили птицефабрику, кумыки с кумыками. Я вам, господа, предсказываю. Я хочу оказаться плохой предсказательницей, но я вам предсказываю, что такая же драка будет уже по поводу Буйнакской птицефабрики. Потому что Буйнакская птицефабрика принадлежала убитому главе Буйнакского района. А убили его, кстати, ваххабиты, потому что он отказался им платить. Это новое слово в степени распада Дагестана при действующем президенте, когда ваххабиты стали убивать представителей власти именно за чисто финансовые стороны.

Вот этот юрист как будет такие драки останавливать? Вот действующий президент Муху Гимбатович, который, к сожалению, тоже оказался очень слабым президентом, у которого нет двух главных способов управления Дагестаном – стволов и денег, и который пытается заменить их разводками, вот действующий президент Дагестана вызывает к себе начальника Пенсионного фонда и начальника железной дороги, которые устроили дуэль на бронированных «Мерседесах» (я имею в виду на фугасах, подложенных под бронированные «Мерседесы»; причем в пересчете на бронированные «Мерседесы» счет 2:1), и говорит им: «Помиритесь». Ответ уважаемых людей: «Я с таким плохим человеком мириться не буду». Там их, даст бог, помирят, потому что там сейчас есть ощущение, что вмешались люди, их помирят. Но это к вопросу о том, какого рода вопросы приходится решать президенту Дагестана.

Теперь те же самые выборы в Дербенте, которые только прошли и которые были свинством абсолютным с обеих сторон, которые были шумные и грязные именно потому, что обе стороны были достаточно слабы. Потому что когда в Дагестане сильные люди участвуют в выборах, то стрельба происходит очень тихо. Тогда просто в избирательную комиссию приходит человек, извините, засовывает своему сопернику ствол в рот и говорит: «Я выиграл. А убытки я тебе возмещу». И всё тихо. Тишина. А тут в Дербенте был позор. Потому что в Дербенте действующий президент Муху Алиев, у которого главная в жизни вражда случилась с московским олигархом Сулейманом Керимовым, пытался противостоять кандидату, за которым стоял Керимов.

С одной стороны, выиграл выборы абсолютно кандидат Керимова, это сто процентов, потому что там было потрачено миллионов двадцать долларов. Но, к сожалению, дело всё не решается долларами. И так получилось, что Керимов же не будет лично руководить выборами в Дагестане, он послал туда каких-то своих людей. А его люди, они тоже лично не руководили выборами, они руководили выборами по телефону. А по телефону выборами даже за 20 миллионов долларов руководить сложно. И когда они кого-то даже и зовут постоять на их стороне, то когда ОМОН дает очередь в воздух, всё это разбегается. И с одной стороны разбегалось, и с другой стороны разбегалось.

Я вам расскажу замечательную сценку, что с другой стороны, с президентской, творилось. Сидит президент Муху Гимбатович Алиев. Здесь сидит ФСБшник, здесь сидит МВДшник. И узнает президент Алиев, что мэр Махачкалы Саид Амиров, самый могущественный человек в Дагестане, на которого только покушались 15 раз и против которого все пикнуть боятся, отправил своих охранников, 150 человек, одних в одну точку, а половину – в Дербент. И президенту говорят: «Слушайте, товарищ президент, так это же не его собственные охранники, это же государственные охранники, это же президентская охрана, и это же менты. Ну-ка, как президент, позвони и потребуй отправить их обратно». «Ой», – говорит президент, для которого выборы – это дело чести, который, если их проиграет, опозорится. И при мысли о том, что ему куда-то надо будет отозвать охранников, которых послал мэр Махачкалы, он утекает в щелку.

И в результате получился вот этот безумный скандал. Еще раз повторяю, если говорить по совести, якобы проигравший кандидат Имам Яралиев, бывший прокурор Дагестана, точно одержал победу, потому что за 20 миллионов долларов в Дагестане проголосуют за кого угодно. Теперь, простите, что дальше происходит с этими самыми президентскими выборами? Президент Алиев, который тоже находится в списке, быстренько собирает среди депутатов подписи за себя, там 74 депутата, по-моему, 60 дали за него подписи. Дальше сын бывшего главы Дагестана Магомедсалам, который тоже в списке, тоже собирает подписи за себя. Естественно, образуются те же 60 подписей. Как говорится, итого 180%.

Теперь начинают собирать подписи за Абдулаева. Абдулаева все уже называют кто медом, кто пасечником. Не собираются. Тогда, поскольку он уже считается тоже кандидатом Керимова, среди депутатов рождается слух, что если президент внесет кандидатуру Абдулаева, то аж по миллиону долларов те люди, которые от имени Сулеймана устраивают дела, заплатят за Абдулаева. Спрашивается – зачем? Если президент внесет кандидатуру пуделя, пуделя выберут президентом Дагестана, ладно уж, чего там скрывать. Но, тем не менее, вот это всё происходит – я даже не понимаю – на ровном месте. Ребята, ну назначьте вы президентом Дагестана просто любого человека, внесите любую кандидатуру, вам проголосуют. Зачем в течение двух месяцев вот это происходит в республике? А потом надо будет объяснять, почему терроризм увеличился. И, конечно, Грузия виновата.

Я вам еще раз скажу совершенно замечательную историю, которую я откопала по поводу терроризма, занимаясь как раз взрывами домов. Она косвенно с ней связана. Жил-был в городе Астрахани такой шейх Аюб Астраханский. Был он не ваххабитом, а такфиритом. Такфирит – это вот что такое. Есть такая штука, которая называется «Мусульманское братство». Это запрещенная террористическая организация, она в Египте родилась, одним из ее подразделений, например, является «Хамас».

От «Мусульманского братства» в свое время отпочковались два учения, которое считали «Мусульманское братство» недостаточно радикальным. Одно называлось «Аль-Гамаа аль-Исламия», оно расстреливало туристов в Луксоре, другое – «Ат-Такфир валь-Хиджра», буквально – «Обвинение в неверии и уход от мира». Это такие ребята, которые, например, пытались убить Бен-Ладена, потому что он недостаточно правоверный. Учение «Ат-Такфир валь-Хиджра» вот в чем заключается. С их точки зрения, каждый человек, который не на сто процентов исполняет все мусульманские обряды, является неверным. Каждый человек, который служит любому государству, кроме исламского государства в Афганистане, тоже является неверным. Каждый человек, который эти две первые категории людей не признает неверными, тоже является неверным, и жизнь и имущество неверного разрешена. Но это еще не всё. Потому что, с точки зрения такфиритов, если ты живешь среди неверных, для блага дела ты можешь пить, ты можешь ходить в какой угодно одежде, ты можешь сам не соблюдать мусульманские заповеди, главное – чтобы у тебя намерения были правильные. Всем остальным нельзя, а такфириту можно. Хорошо устроились ребята.

И вот у нас в Астрахани жил такой шейх Аюб Астраханский, он был как раз такфиритом, а у него был ученик Олег Марушкин, а этот Олег Марушкин поехал в одно мордовское село, в котором на шесть улиц приходится восемь мечетей, и там основал медресе, из которого вышел, в частности, человек по имени Равиль Ахмяров.

Равиль Ахмяров – это тот человек, который участвовал во взрывах домов в Москве в сентябре 1999 года. Их там было четверо, целый интернационал: три ваххабита, два из них были карачаевцы, это Ачимез Гочияев и его зять Хаким Абаев, один был наполовину башкир, наполовину русский – Денис Сайтаков, еще один был вот этот самый татарин Равиль Ахмяров, такфирит, не ваххабит. Они все вместе жили в одной гостинице. Равиля Ахмярова потом убили сами уже боевики, подозревая его агентом ФСБ. Вообще, с такфиритами это довольно часто случалось, потому что российский такфирит – это такая особая ситуация. Это люди, которые могут вас называть неверными за то, что у вас есть российский паспорт, «затакфирить» – так говорят.

Теперь представьте себе УФСБ города Астрахани в 1999 году, когда у них живет вот этот шейх и от него тянется косвенная, но достаточно несомненная связь с человеком, взрывавшим Москву. Как минимум, за этим шейхом нужен глаз да глаз. Вообще, можно бы с ним и что-то сделать. В конце концов, если у нас кровавый режим, давайте пользоваться преимуществами кровавого режима. Но абсолютно ничего, судя по всему, ФСБ с этим шейхом не делает. Замечу, главой УФСБ в этот момент в Астрахани является г-н Мурат Магомедович Зязиков, будущий президент Ингушетии, который, как человек кавказский, должен знать все вот эти тонкости с ваххабитами, с такфиритами. Ничего не делает.

И ожидаемый результат – 24 августа 2001 года на рынке в Астрахани взрывается бомба. Террористический акт. Более того, какие-то наши спецслужбы в Чечне тут же перехватывают, или якобы перехватывают, переговоры с Хаттабом о том, что, дескать, это сделали наши люди. А дальше получается проблема, которая очень простая. Да, конечно, можно сцапать шейха Аюба Астраханского или людей вокруг него и расследовать этот теракт, но, во-первых, Москва не любит терактов, вот тут тонкий момент…

Видимо, астраханское УФСБ чувствовало, что Москва не любит, когда чего-то взрывается, и это оказываются какие-то ваххабиты. Давайте что-нибудь другое. Во-вторых, если поймать местных, так это означает, что УФСБ ничего не делало. И происходит фантастическая вещь. Потому что ловят одного из совладельцев рынка, дагестанца. Кстати, судя по всему, был очень плохой человек, вернее есть, он жив, здоров, даже на свободе. Почему – сейчас объясню. Похоже, бандит. Но суть заключается в том, что с фантастической мотивировкой, что он взорвал перед рынком бомбу, чтобы все снимали ларьки у него, его сажают в тюрьму, сажают в тюрьму каких-то бомжей, сажают в тюрьму дебила, натурального дебила, и пытаются дебила представить взрывником, а бомжей – соучастниками. Мучают их так, что не приведи господь. Там один умер в тюрьме.

К дебилу приходит офицер УФСБ и пытается его научить собирать взрывное устройство. А он действительно дебил, я не преувеличиваю. У него не получается. Он всё время собирает, и ему всё время говорят: «Парень, не то, мы уже десять раз взорвались». И в промежутках их бьют. А потом всё это вытаскивается на суд присяжных. И суд присяжных, который, как вы можете понять, очень не любит дагестанцев, особенно в Астрахани, просто с охренением слушает все эти показания про то, как их бьют, и про то, что происходило в тюрьме, и выносит приговор – невиновны. Потому что это ахинея, то, что написано в деле.

И, понимаете, как интересно… Мы всё время упрекаем наши спецслужбы в том, что они нарушают права человека, излишние зверства. А можно их упрекать, к сожалению, в другом – что они не занимаются своей прямой обязанностью, в частности, борьбой с терроризмом, что вместо борьбы с терроризмом мы имеем истории про диверсионные группы, которые готовятся в Грузии, что в Астрахани, вместо того чтобы поймать террористов, принялись то ли рынок делить, то ли заметать следы своей некомпетентности. Понять трудно. Факт то, что дело развалилось в суде. Это, на мой взгляд, одна из самых страшных вещей.

Нам часто говорят, что у нас зверские спецслужбы. Да у нас никаких нет, господа. Они занимаются чем угодно, кроме того, чем они должны заниматься. У нас теперь фишка такая есть: когда коммерсанты делят друг друга, они пишут заявления в ФСБ о том, что такой-то мой противник вроде бы финансирует террористов. И всё, того сразу ставят на прослушку, затем наружка, всякое прочее. Ребята, а если ловить коммерсанта, то когда же у вас хватит времени на террористов?

Замечательная история про заявление Кадырова о том, что он объявит войну Грузии и Украине. И все меня просят прокомментировать заявление Кадырова, и только один человек умный написал мне по Интернету: «А что же все-таки там Кадыров сказал?» Так вот я рекомендую всем обратиться к первоисточнику, к абсолютно блестящей журналистской работе в газете The Daily Telegraph, где прекрасное интервью с Кадыровым, в котором абсолютно идеально передано, художественно передано это ощущение восточного владыки, кавказского владыки, полновластного владыки Чечни, который сидит у себя во дворце с леопардами, с тиграми, которого спрашивают, «не вы ли убили Эстемирову», которого спрашивают, «не вы ли убили Политковскую», которого спрашивают, «не отвалитесь ли вы от России и не захватите ли вы с собой при этом весь Кавказ». А он в ответ, потешаясь над этим журналистом, говорит: «Да мы, да Россия, да мы сейчас эту Грузию и Украину…» Это прекрасно сделано. И в этом контексте эти слова гораздо более страшные, чем в том примитивном, в котором все выдернули их из контекста.

Очень просят меня прокомментировать историю со снесением памятника в Кутаиси. Я постараюсь быть краткой, тем более что я изложила все свои мысли по этому поводу в своей колонке в газете «Точка.ру». Во-первых, я сразу вам скажу, что я считаю эти памятники, которые сносят и в Кутаиси, и у нас, кстати, сносят, совершенно чудовищным проявлением ханжества. Потому что Россия является единственной страной, которая после второй мировой войны и во время второй мировой войны не похоронила своих мертвых. Это абсолютно исключительное событие в мировой истории. Потому что инвариантом, объединяющим все человеческие культуры (вне зависимости от того, что они со своими мертвыми делали – сжигали они их, или хоронили в земле, или в море пускали), был сам факт похорон.

И немцы, конечно, своих мертвых хоронили. У них по гробу было выписано, и в каждом гробе, в каждом мертвом надо было отчитываться. В частности, поэтому у них жертв шесть миллионов человек, а у нас не то 20, не то 28, и мы не знаем. И у нас эти кости лежат не похороненные. И в советское время можно было бы организовать программу похорон костей. Но вместо этого организовали программу строительства памятников, которые божьим попущением являются исключительно бездарными.

Так устроен мир, что тоталитарный режим может быть красивым только в своем начале. В начале режима можно создать «Рабочего и колхозницу» или снять «Триумф воли». А в конце режима можно ваять только те произведения, которые, например, ваял автор кутаисского памятника г-н Бердзенишвили.

В кутаисском памятнике есть две вещи, смягчающие вину, на мой взгляд, г-на Саакашвили. Первая вещь заключается в том, что 25-метровый памятник – вы себе представьте, восемь этажей, размером с панельный дом и художественной ценности примерно такой же, – что этот памятник был полуразрушен. Потому что он строился в тот момент, когда количество бронзы, бетона, человеко-часов, пошедших на памятник, являлось полным отражением статуса художника. Бердзенишвили был лауреат, мастер, народный художник, депутат и прочее. Поэтому это было 25 метров, поэтому перед этим стоял бронзовый конь.

А когда начались 90-е, то всё это количество бронзы превратилось в то, чем оно являлось с точки зрения художественной ценности, т.е. металлолом. И всё это украли, и попилили, и продали в Турцию. Т.е. посреди Кутаиси стоял памятник, который надо было или ломать, или восстанавливать. Сейчас г-н Бердзенишвили говорит, что у него даже нет чертежей, чтобы его восстанавливать. Так что ж с ним было делать, прости господи?

И очень важный момент заключается вот в чем. Нам это очень сложно понять, потому что, к сожалению, по итогам распада Советского Союза наши города перестали быть городами, перестали быть связанными городским пространством, они стали каким-то объектом для экспериментов мэра, который продает этот кусок земли, этот продает кусок земли, в результате возникают пробки, в результате в некоторых городах вода не поднимается выше 4-го этажа. Т.е. связанное городское пространство в России исчезло.

Так вот суть заключается в том, что Саакашвили действительно реформирует Грузию, действительно перестраивает там города. Тбилиси стал европейским городом, Батуми стал курортным городом, в котором на побережье вдоль построенной набережной растут пятизвездочные гостиницы. И Саакашвили не впервые что-то сносит и не впервые переносит памятники. Он даже 16-этажный дом в центре Тбилиси снес. И вони по этому поводу было, вы не представляете сколько.

Это всё нисколько не отменяет вопроса о двух жертвах, которые произошли при взрыве памятника, потому что это полное свинство. Но только я напомню вам, что по итогам этих двух человеческих жертв был снят губернатор и было арестовано 10 человек. По последствиям шторма в Сочи, возникшим из-за того, что порт строили в том месте, в котором нельзя, не снят никто, только выделены лишние деньги. По итогам взрыва «Невского экспресса», который случился из-за полного бардака в спецслужбах, не снят никто, а только выделен лишний миллиардик г-ну Якунину. Даже после «Хромой лошади» не сняли губернатора. Хотя там губернатор хороший. И это очень важно. Потому что систему характеризует не ошибка, систему характеризует реакция на ошибку. Вот реакция Грузии была такая: сняли губернатора и арестовали еще 10 человек.

У меня остается буквально минута в этом году. Я хотела бы закончить оптимистично. Оптимистично я хотела бы сказать следующее. В истории всё удивительно переменчиво. Я, наверное, об этом в следующий раз поговорю. В истории белое оборачивается черным и черное оборачивается белым. В истории распад Римской империи обернулся возникновением свободы. А появление протестантизма, которое резало друг друга, обернулось возникновением протестантской этики.

У меня есть полное ощущение, что не важно, кто сейчас правит Россией. Вот так не повезло России. Сначала ей 70 лет правили палачи. Палачи, которые уничтожили российский народ, палачи, которые уничтожили российскую экологию, превратили наши города в смесь бараков и промзоны, палачи, которые превратили российскую экономику в экономику, которая производит либо танки, либо сталь для танков. Потом ей стали править ничтожества. Но Россия, слава богу, слишком большая страна, чтобы помереть от перхоти. Россия обречена быть свободной, потому что другого пути у мира, кроме свободы, нет. А Россия слишком большая страна, чтобы исчезнуть с карты, как какая-нибудь Намибия или Нигерия, если Нигерия не будет свободной. И то историческое время, в которое мы с вами живем, на самом деле в исторической перспективе является исчезающе малым. Я верю, что нулевые года обязательно закончатся, Россия выйдет из нулевых годов и из нулевых правителей. Всего лучшего. С Новым годом.
Ю.Латынина

 

Шо ты?... Я вообще писАть не умею ))) Мне так не написать...да и лень )))
Как писатель, читателю...А ты...читать умеешь ? Стесняюсь спросить )))

 

Смутно подозреваю,шо послали,а вот куды,не разобрал )))

 

Лилу

А-ааа...вона какие себе стёклышки... машинки заимели...А я уж и котомку собрал...пригорюнившись (((

 

Гы-ыыы ))) Чавойт совсем я ЛР забыл,к стыду своему.Вот вроде что-то Новогоднее...

Ведро винегрета

Вообще-то я собираюсь написать про Новый год. А "винегрет" здесь вот почему. В годы моей юности, когда я горячо обсуждал с друзьями по телефону, что кому поручить купить к Новому году (Андрей пусть купит огурцы и капусту, Лена должна получить заказ на работе, за Димкой – спиртное, сыр и колбасу обещал купить Володя, Танька обещала гуся), моя мама говорила, пожимая плечами:

- Что за поколение? Лишь бы наесться да напиться. Что за культ еды? Мы, когда были молодыми и встречали Новый год, все было совсем по-другому. Нарежем ведро винегрета, купим две бутылки вина на двенадцать человек, и это все. А знаешь, как весело было? Как пели, как плясали, играли в разные игры. Шутили.

Насколько я помню, пресловутое "ведро винегрета" возникало всякий раз, как только заходила речь о встрече Нового года. "Мама, - говорил я устало, - ты же знаешь, я терпеть не могу винегрет. Тем более когда целое ведро. И хватит уже об этом". Мама немножко обижалась. И так каждый год. Но это сакраментальное "ведро" осталось для меня емким символом всего того, что так или иначе связано с встречей Нового года.

Но что бы ни твердила мне моя мама, которая, кстати, совершенно вразрез с собственной доктриной, перед Новым годом не отходила от плиты дня три, я твердо знаю: новогодний праздник – это торжество избыточности и невоздержания. За это его любят. За это же и не любят. И в этом заключен какой-то глубокий, хотя и ускользающий смысл. А может быть, все просто? Может быть, дело в том, что объевшийся и обпившийся человек более чем обычно снисходителен ко всему, что его окружает? А снисходительности и благодушия так недостает нам в повседневной жизни.

Так что Новый год – это, может быть, едва ли не единственный пункт национального согласия. И даже, если угодно, та самая национальная идея, о необходимости которой так долго талдычат нам политтехнологи, - пусть и зыбкая, но несомненная. Новый год ведь встречают все – левые, правые, средние, анархисты, державники, хулиганы, оборотни в погонах, артисты, ресторанные критики, менеджеры среднего звена, неподкупные таможенники, проститутки, работники прокуратуры, дальнобойщики, продажные журналисты, бомжи, сотрудники администрации президента, программисты, цирковые лилипуты - все.

И каждому есть на что надеяться. И каждому есть что вспомнить. Воспоминания о встречах Нового года, недавних и давно прошедших, – это вообще особый жанр фольклора. Я почему-то чаще всего вспоминаю довольно давний Новый год, встреча которого завершилась тем, что все, кто там был, в какой-то момент заснули в разнообразных позах прямо на тех местах, где их настиг коварный Морфей. К середине дня, то есть первого числа, мы стали потихоньку приподниматься. Когда очухались все и непослушными языками поздравили друг друга с Новым годом, стало очевидно, что расставаться нам решительно невозможно и что необходимо во что бы то ни стало продолжать.

Торопливое обследование холодильника надежды на безмятежное будущее не принесло. Собрав в единый кулак совокупную волю, а также все то, что у кого нашлось в карманах, мы оделись и вышли на пустынную улицу. Но - беда: один магазин закрыт, другой открыт, но там закончилось решительно все кроме соли. По дороге подвернулся ресторан. "А вдруг он открыт", - робко понадеялся кто-то из нас и обреченно подергал дверь. Дверь подалась. Ресторан оказался открыт - чудеса все-таки бывают.

Мы вошли, разделись, сели за стол. Пришел официант, томный и медлительный, но вполне благодушный. Оказалось, что в меню даже кое-что имеется. И этим "кое-чем" оказалось не что-нибудь, а именно ненавидимый мною винегрет. Но как же я обрадовался ему в ту минуту! Как родному. И я рассказал всем собравшимся про маму и ее "ведро винегрета". И мы заказали его, заказали много – не ведро, конечно, но что-то в этом роде. И вот появилась посреди нашего стола огромная салатница, и вырос рядом с ней заветный графин, и мы лишний раз убедились в величии Даниила Хармса, написавшего однажды, что жизнь побеждает смерть неизвестным науке способом.

Но счастье, как и несчастье, не приходит одно. А поэтому через полчаса на эстраде появились артисты – двое музыкантов и одна певица. Им в общем-то не было никакой нужды что-либо играть и петь. Им достаточно было просто появиться на сцене и показаться во всей своей красе. Выглядели они удивительно даже для первого января. Музыканты были еще туда-сюда, хотя и не очень твердо стояли на ногах, а их не до конца открывающиеся глаза можно объяснить особенностями исполнительской манеры. А вот певица была незабываема: концертное бархатное и при этом сильно мятое платье, обильно запудренный, но отчетливый фингал под глазом, а главное – загипсованная рука на перевязи. Кому-кому, а ей-то уж точно было, что вспомнить про встречу Нового года!

И она пела как могла! И они играли как получалось! И мы, единственные посетители ресторана, аплодировали им как безумные. И, устыженные собственной безответственной праздностью, поднимали бокалы за их успех, за их мужество, за их великое, требующее жертв искусство. Что там жалкие филармонические восторги!

Когда я слышу такие слова, как "ответственность" или "профессиональный долг", я всегда вспоминаю именно это. То есть это - в первую очередь. А всякий раз, когда приближается Новый год, в моей благодарной памяти встают во весь рост, как недостижимый образец для подражания, эти скромные великие труженики, эти воплощенные капитаны тушины. Ну, и о ведре винегрета, разумеется, никак нельзя забыть. Все ведь связано в этом мире.
Лев Рубинштейн

----------------------------------------------------------------------------------------------

Запах хвои

Празднование Нового года - явление сугубо советское. Не в том смысле, что оно, как и большинство советских праздников, было изобретено большевиками, а в том, что оно стало компромиссной заменой "мракобесного" Рождества Христова. В первые годы советской власти Новый год третировался наряду с Пасхой, Троицей и прочими опиумами для народа. Но как-то он все же просочился в советский быт.

Сначала Новый год был праздником полуофициальным, а первое января было вполне себе рабочим днем. Потом он стал окрашиваться в казенные цвета. Но очень постепенно. Я застал те баснословные времена, когда генсеки еще не оскверняли интимного новогоднего таинства своими глубокомысленными физиономиями во весь экран телевизора. Да и телевизоры, представьте себе, были не всегда. Воспитательная роль партии осуществлялась поначалу почти партизанскими методами. На елочных ветвях наряду с безыдейными шишечками, шариками и обернутыми в фольгу грецкими орехами там и сям стали обнаруживаться картонные красноармейцы в буденовках, танки Т-34 и самолетики с красными звездочками на крыльях. А большая красная звезда - клон звезды кремлевской - венчала всю елку, придавая ей вид Спасской башни. У ворот башни, как это и положено, стоял бдительный чекист, но конспиративно притаившийся в хвойных ветвях и деликатно - по случаю праздника - замаскированный под Деда Мороза.

Отдельная вещь - это каникулярные детские елки. Это может показаться странным, но я их никогда не любил, даже в раннем детстве. Толпы возбужденных сверстников, профессионально хриплые голоса идиоток-снегурочек вперемешку с тревожными голосами мамаш, потерявших в толпе свое чадо, никогда особо не занимали мое воображение. Ну, разве что подарки... Но и это, как говорится, до поры до времени. Никогда не забуду, как по дороге домой с очередной елки я схомячил все содержимое нарядного картонного пакетика и чем все это закончилось.

А еще я помню, как однажды, уже во взрослом возрасте, я возвращался из гостей, где встречал Новый год. Это, естественно, было первого января, часов в десять-одиннадцать утра. Вагон был почти пуст. Кроме меня там сидела парочка - характерно бледный мужчина и очень оживленный мальчик лет восьми. По нехитрой мизансцене было понятно, что папаша (не иначе как в наказание за дурное поведение) был командирован сопроводить сынулю на праздничную елку в какой-нибудь очередной Колонный зал. Непонятно было только одно: до каких же степеней бессердечия надо было дойти, чтобы назначить детский праздник на такое непростое время.

Ребенок был воодушевлен необычайно. Предвкушая неземные восторги, он всю дорогу приставал к отцу: "Пап, а Дед Мороз будет?" "Будет", - с плохо скрываемой ненавистью отвечал папаша, который по очевидным причинам был настроен куда менее энтузиастически, чем его сын. "А клоуны будут?" - "Будут тебе клоуны. Помолчи минутку". - "А подарок?" "И подарок", - обреченно отвечал безуспешно пытавшийся хоть чуть-чуть вздремнуть счастливый отец семейства. Для того чтобы представить себе его пламенные чувства по отношению к предстоящему мероприятию, а заодно и ко всем прочим мероприятиям подобного рода, особо изощренного воображения не требовалось.

Нет, ну их, эти елки!

Да и что такое весь этот Новый год? Стадная глупость, обнаруживаемые в самых неподходящих местах неопрятные хвойные иголки, пьянство да обжорство, апофеоз неумеренности, чреватый тяжелым и стыдным похмельем.

Все это так.

Но это и не так, ибо для многих поколений этот самый Новый год навсегда стал калиткой в другой мир - мир дооктябрятского детства, невнятных семейных преданий, летучих и прекрасных частностей, утробного тепла, мир, в котором такие пустячные вещи, как запах хвои или мандариновой корки с шампанским хлопком и бенгальским шипением, взрываются внезапным и ослепительным ощущением того, что не вчера мы родились и не завтра умрем. И хотя с годами это ощущение заметно притупляется, живет оно с нами до самого конца. И даже если бы мы и захотели, нам все равно никогда не расстаться с ним, с Новым годом.
Лев Рубинштейн

----------------------------------------------------------------------------------

Работа над ошибками

По-настоящему заблуждается не тот, кто заблуждается, а тот, кто упорствует в собственных заблуждениях. По-настоящему ошибается не тот, кто ошибается, а тот, кто не исправляет ошибок.

Автор не из таких. И он намерен это доказать. Прямо здесь и сейчас.

Дело вот какое. Перед самым новым годом я сочинил и опубликовал новогоднюю колонку. Ну, такую, как принято в таких случаях – с итогами прошедшего года и с пожеланиями на грядущий. А закончил я маленьким физиологическим очерком из жизни своих соотечественников, вернее – соотечественниц.

Мне показалось, что в целом получилось неплохо – грустновато, но достаточно легко и непринужденно.

Но зря мне так показалось.

Как это обычно и бывает, последовали отклики и комментарии. Некоторые были вполне поощрительными и ободряющими, другие же критическими, а иногда и острокритическими. Одни упрекали автора в социальном пессимизме, в очернении действительности и в нежелании делить с Родиной все ее радости и горести. Другие – их было больше – в похабстве и непотребстве. "Наверно, не с Родиной, - нараспев произнес один критик, - он делил тяжесть потерь в лихие девяностые, когда крестами покрылась земля наша, как во времена кровавых битв, когда миллионы легли в землю сырую". Прочитав эту болью неподдельной исполненную и инверсиями выразительнейшими украшенную филиппику, автор задумался глубоко и едва не зарыдал от преступной бесчувственности своей. А критик меж тем продолжал (правописание подлинника сохраняю): "А что он видит сейчас? Три пьяных бабы для него образ земли нашей, только так и ни как иначе видит он народ наш. Серой пьяной массой, которая "нажрется" в усласть и запоет, загорланит во всю силу, демонстрируя нам и всему "цивилизованному миру" суть свою. Так, господин Рубинштейн, вы нынешнюю Россию видите?" И чуть позже: "А что же "Гимн Любви"? Неужели, писаки российские так оскудели, что за "Гимн любви" похабщину выдавать только умеют?"

"Неужели и правда так и только так вижу я народ наш, - пригорюнился я, - неужели и правда "в усласть"?

Была там и другая критика – чуть менее жесткая, но не менее справедливая и, главное, предельно назидательная. Такая, например: "Не надо приводить в пример развратных пошлых пьяных теток и называть все это гимном любви. Если говорить о ЛЮБВИ, то это прежде всего высокое, прекрасное ЧУВСТВО. Прежде всего!" С этим не поспоришь. А с этим и подавно: "Писатель должен быть ответственен за то, что он пишет. Он должен отдавать себе отчет в том, что это накладывает отпечаток на сознание читателей, в числе которых могут быть еще несформировавшиеся личности". Я и вообще-то обожаю конструкции, начинающиеся словами "писатель должен". Но эта показалась мне если не вершиной, то по крайней мере предгорьем истины с большой буквы.

В общем, в результате в моих собственных глазах сложился весьма неприглядный образ автора, соединивший в себе циничный антипатриотизм и глубокую моральную испорченность.

А уж когда я прочитал о том, что "подобные Рубинштейну авторы не прислушиваются к замечаниям и упорствуют в своем невежестве, ослепленные гордыней", я чуть не завопил: "Как это не прислушиваются к замечаниям! Как это упорствуют!"

И тут же уселся за работу над ошибками.

И тут же принялся сочинять новый, исправленный с учетом мудрой критики новогодний текст в надежде, что он-то не вызовет столь суровых нареканий со стороны строгой, но справедливой критической массы. Начал я так:

Остановка
(быль)

Признаюсь, друзья, не с очень хорошим настроением провожал я прошедший год. Поссорился из-за пустяка с женой, больно и обидно оцарапал кот, огорчили проникнутые скрытой русофобией заявления некоторых так называемых лидеров некоторых так называемых государств. Да и слякоть под ногами напомнила о том, что не все еще гладко у нас в коммунальной сфере.

Но то, что я увидел по дороге в супермаркет, где собрался прикупить кое-чего к своему скромному праздничному столу, зарядило меня живительной бодростью и неподдельным оптимизмом. Я увидел трех ожидающих трамвая женщин. Они были одеты скромно, но опрятно. Лица их выражали усталость, скрашенную спокойным достоинством и уверенностью в завтрашнем дне. "На таких женщинах и держится наша Россия", - подумал я.

Но не только я так подумал. Мимо шла молодая пара – юноша и девушка. Взглянув на женщин, юноша вдруг сказал: "Позвоню-ка я маме!" "Ой, Валерка, какой же ты молодец! - с готовностью подхватила девчушка, с нежностью глядя на своего рыцаря. - И мне ведь надо родителям позвонить!" И они, весело смеясь, синхронно полезли каждый в свой карман за мобильными телефонами.

Женщины между тем тихо переговаривались между собой. "А какой хороший вечер был, правда, Римма Федоровна? - говорила одна. - И подарки хорошие. Шампанское, конфеты. Не пожадничал наш Палыч в этот раз. Молодец!" "Ой, а видели, как Матвей Ароныч-то разошелся? - воскликнула другая. - И не скажешь, что скоро семьдесят". И все трое залились добродушным смехом.

Трамвай между тем все не шел и не шел.

Подошедшая к остановке группка молодых людей и девушек в надетых поверх курток красно-белых футболках с надписью "Наши" запела на мотив российского гимна:

Гордимся мы нашей могучею силой,
Которая вставит и этим, и тем.
Ты нас накорми, сохрани и помилуй,
Отлитый в граните великий тандем.

Окончив петь, ребята, чтобы согреться и скоротать ожидание, затеяли какую-то подвижную игру, стараясь не сильно шуметь и не мешать прохожим. "Есть на кого оставить страну", - подумал я со светлой грустинкой.

"А что, девочки, - вдруг сказала одна из женщин, - чем так-то стоять, может, и мы споем? Чем мы хуже?" "Да ну вас, Нина Филимоновна, неудобно. Подумают, что пьяные". "Вот глупости! - возмутилась Нина Филимоновна. - Почему же это если поют, то обязательно пьяные. У нас на Руси испокон веков так: песня хороша и в радости, и в горести. Да и пусть думают. Споем, девчонки!" И "девчонки" запели - тихо, мелодично, стройно.

Заслушавшись, я забыл обо всем. О глупой ссоре с женой, о вздорном коте, о нелегких внешнеполитических проблемах нашего государства, о недостатках в работе коммунальных служб, о неизжитой до конца коррупции на местах, о разрушающей все на своем пути оранжевой заразе, все еще грозящей нашей такими усилиями добытой стабильности.

О чем была песня, я не вспомню. Скорее всего о том, о чем и все песни – о счастье, о труде, о любви. Запомнился мне лишь припев этой песни, припев, в котором слилось все: и нежность, и надежда на лучшее, и любовь к родной стороне, и любовь к тем, кто нашу страну бережет, делает ее сильной и счастливой. "Тили-тили, - пели они, - трали-вали! Нет житья без вертикали".

В этом месте я прервался и задумался. Не получилось ли у меня опять по смыслу то же самое, что и в забракованном тексте? Ну, в смысле припева. Но нет, прочь сомнения. Это уже мнительность, по-моему. Или, что еще хуже, испорченность, которую мне и без того ставят в упрек мои мудрые критики.

Все. Надо теперь как-нибудь дотянуть этот текст до конца, изо всех сил стараясь ни разу не употребить практически неизбежного в подобном жанре слова "оливье". Тьфу ты черт! Все-таки я его употребил.

Ладно, с Новым годом опять.
Лев Рубинштейн

 

Власть контекста

Ну, прямо буквально все кому не лень страшно резвятся по поводу заключения многомудрых экспертов из Курской лаборатории судебной экспертизы, согласно которому лозунг "Долой самодержавие и престолонаследие!" является экстремистским, так как "содержит призыв к насильственному свержению существующей государственной власти".

Ага, обхохочешься...

Хотя ничего смешного, по-моему, в этом нет. Более того, если не делать вид, что мы живем в нормальном современном мире, а не там, где мы живем на самом деле, нам придется признать, что курские эксперты абсолютно правы и абсолютно логичны. Я понимаю, что именно веселит людей. Их веселит, что власть, явленная в данном случае парочкой провинциальных доброхотов, как бы признает, что она является именно что самодержавной, а вовсе не той, какой позиционирует себя в экспортной упаковке. Тем более признает она, что и престолонаследие имеет-таки место. И что все эти их суетливые собачьи свадьбы, пышно именуемые "демократическим волеизъявлением народа", служат лишь высокобюджетной дымовой завесой наподобие той, что бурно, как из преисподней или из лопнувшей трубы парового отопления, клубится из-под ног какой-нибудь звезды отечественного шоу-бизнеса.

Все правильно, как правильно все то, что опирается на почтенную многолетнюю традицию. Как правильно все то, что находится в пределах плотно утрамбованной временем российской аксиоматики.

Между властью и обществом, ни на минуту не прерываясь, все длятся и длятся два параллельных и не очень связанных друг с другом типа взаимоотношений. Один – декоративный и ритуальный – в разные времена сводился к разным емким формулам от "народ и партия едины" до "план Путина – победа России", от "славься отечество наше свободное" до "свобода лучше, чем несвобода". А другой – молчаливый, но куда более красноречивый и, главное, подлинный – базировался на жестах, умолчаниях, поворотах головы, тыканьях пальцем в потолок и туманных репликах типа "но мы-то с вами понимаем".

Понимаем, не дураки. Понимаем то, чего не понимают и понять никогда не смогут всякие западные лохи, ограниченные своим тупым протестантским почтением ко всяким там "законам". И никакого, заметьте, юмора, каковым буквально фонтанирует то метафизическое пространство, где российское общество вступает в неизбывно двусмысленные игровые и игривые взаимоотношения с законом.

Да и при чем тут законы, когда общественной жизнью правит Его Величество Контекст. Исторический, политический, ситуативный – какой угодно.

По логике правового сознания в призыве, направленном против "самодержавия", ну ничего противозаконного нет и быть не может. Потому что по закону никакого самодержавия и престолонаследия в России нет. Не верите? Прочтите Конституцию и убедитесь.

Но дело как всегда не в тексте, а в контексте, который собственно и есть главный, если не единственный, смыслообразующий фактор. Важно же не то, что сказано, а то, кто сказал, где сказал, когда сказал и по какому поводу.

История эта давняя.

Известно, что Кронштадтское восстание проходило под лозунгом "Вся власть Советам", что не помешало большевикам подавить это восстание самым лютым образом. Уже тогда было ясно, что хорош и правилен только тот лозунг, хороша и правильна только та мысль, которую произносим "мы". Ну, то есть они.

Большевистская власть была нелегитимна, и большевики об этом знали не хуже, а то и лучше других. Большевистская власть была не властью победивших идей, а властью победивших людей. И эти люди ни с кем свою власть делить не собиралась. И лозунгов своих никому доверять не хотели.

Они были подпольщики и конспираторы. И их психология была подпольной и конспиративной. И эту свою психологию они в полном объеме передали следующим поколениям крупных и мелких "вождей". Их же собственные лозунги, выдвинутые кем-то без их санкции, автоматически становились лозунгами, направленными против них.

Был в брежневскую пору знаменитый анекдот: американец и русский поспорили, у кого в стране больше демократии. Американец в качестве аргумента сказал, что вот он может запросто выйти к Белому дому с плакатом "Никсон – козел", и ему ничего за это не будет. "Ну и что, - сказал русский, - Я тоже могу выйти на Красную площадь с плакатом "Никсон – козел", и мне тоже ничего за это не будет". Анекдот считался смешным. Зря, по-моему. Неправильный абсолютно анекдот, даже глупый. Дело в том, что никакой советский человек именно что не смог бы выйти на площадь с "Никсоном-козлом", потому что его сразу же захомутали бы. Потому что не хрена заниматься самодеятельностью. Потому что ТАМ лучше тебя знают, куда тебе с каким плакатом ходить.

В начале 70-х годов пара десятков только что народившихся московских хиппи, выражая солидарность со своими американскими единомышленниками, бурно выступавшими в те годы против войны во Вьетнаме, отправились к американскому посольству с самодельными антивоенными плакатами. На плакатах было написано "Нет войне во Вьетнаме" или что-то в таком же роде, по содержанию ничем не отличавшееся от официальных советских газетных клише того же времени. И как вы думаете, сколько времени они там простояли? Правильно, ровно столько, сколько понадобилось для того, чтобы к месту демонстрации подъехал наряд милиции. То есть минуты три.

Это все та же логика. "Вы кто такие вообще! Вас что, райком комсомола сюда направил? Вам лозунги утвердили? Вы чего это вообще, волосатые, умнее всех, что ли?"

И попавший не в те руки лозунг "Вся власть советам" был по определению антисоветским. А уж "Долой самодержавие" - тем более.

А нынешние? Ну, что нынешние? Они такие же. Они, казалось бы, вроде и не большевики уже. А с чего бы это они не большевики, когда у них на каждой стене по портрету железного Феликса. Они чекисты – передовой отряд партии, и они этим очень гордятся. Они как были тайным орденом, так им и остаются. Ну, разве что без марксизма-ленинизма. А зачем он им? Они прямые наследники большевиков в самом глубинном смысле: их власть - это тоже не власть идей, а власть людей. И они тоже все про себя понимают. И они прекрасно понимают, что другие тоже про них все понимают. И они тоже просто так с властью не расстанутся.

И поэтому они лучше нас с вами знают, что экстремизм, а что нет.

Что? Не соответствует закону? Ну и что? Мы же понимаем. И вы понимаете. И мы понимаем, что вы понимаете. И все всё понимают. Закон еще какой-то. Он для вас, что ли, закон? Щас вот экспертов нагоним, они вам все тут разъяснят. Смешно вам? Ну, смейтесь, смейтесь.

Пока я все это писал, меня все время мучило какое-то поначалу смутное литературное воспоминание. Потом я все вспомнил, полез в книжный шкаф и достал своего обожаемого когда-то "Швейка". Нужная мне цитата нашлась почти сразу же. Вот она:

"Нижеподписавшиеся судебные врачи сошлись в определении полной психической отупелости и врожденного кретинизма представшего перед вышеуказанной комиссией Швейка Йозефа, кретинизм которого явствует из заявления "да здравствует император Франц-Иосиф Первый", какового вполне достаточно, чтобы определить психическое состояние Йозефа Швейка как явного идиота".

Ну, или экстремиста.

Эх, вспомнил бы я это чуть пораньше, и не было бы никакой надобности писать все остальное. Все сказано. Сказано так, что и добавить особенно нечего.

Ну, разве что "Долой самодержавие и престолонаследие!"
Лев Рубинштейн

 

Синие мира сего (Аватар)

Ну и натворил делов этот самый Джеймс Кэмерон! Правду говорят: что хорошо для американца (и немца, и поляка, и японца), то русскому – смерть! Пока весь крещеный или даже некрещеный, но цивилизованный мир бездумно наслаждается спецэффектами в системе 3D фильма "Аватар" (надо бы "аватара" - в индуистской мифологии это слово женского рода, о чем нам давно поведал лихой мистик и фантаст Василий Головачев в своей "Запрещенной реальности"), некрещеная и нецивилизованная Россия усмотрела в этом роскошном фильме вещи не очевидные, но невероятные. Усмотрела повод и основания для неких судебных исков о плагиате, ряд преступлений против человечества, предлог для холодной войны, разрыва дипломатических отношений, космических войн с США, введения цензуры в кинопрокате, ареста самого Кэмерона, запрета его фильмов и введения в Уголовный кодекс новой статьи о государственной измене путем перехода на сторону инопланетян. Сразу видно (если кто раньше и сомневался), что России суждено идти своим особым путем, даже в зрительных залах кинотеатров или при просмотре DVD.

Сначала в бой ринулись невменяемые коммунисты (хотя, может, здесь прилагательное ни к чему, где вы видели вменяемого коммуниста?) Петербурга и Ленобласти. Есть такая шизофреническая организация в том шизофреническом регионе, где город носит одно название (спасибо Анатолию Собчаку), а область – диаметрально противоположное.

Эти самые коммунисты уже прославились выходкой с протестами насчет применения "Авроры" для светской вечеринки, и Валентина Матвиенко обещала разобраться. Оказывается, эта калоша имеет сакральное значение, и на ней нельзя вечеринки проводить. Это как если бы в Мюнхене состоялась party, то есть тусовка, в той самой пивной, где начинали Гитлер с его партайгеноссе, местная организация национал-социалистов пожаловалась, что издеваются над национальной святыней, а мюнхенский бургомистр пообещал бы разобраться. Видела я эту пивную, там пьют и едят. И никаких мемориальных табличек.

Так что же не устроило этих психов из Ленобласти в фильме Джеймса Кэмерона, который за миллионы парсеков от земных реалий? Оказывается, Кэмерон содрал свой фильм у братьев Стругацких, и оказался он расхитителем социалистической собственности советских писателей только на том основании, что в некоторых их произведениях фигурирует планета Пандора, на которой сначала водились жуткие ракопауки и тахорги, а потом там устроили курорты с пляжами и стали выращивать водоросли и прочие злаки для пищевой промышленности Земли.

А у "коммунистов Петербурга и Ленобласти" эта планета, оказывается, "была открыта и полита кровью советских космонавтов" и у нее есть "координаты во Вселенной", при том что такой планеты в природе нет, а есть вымысел Стругацких. Оказывается еще, что фильм снят по заказу Белого Дома и лично Обамы и понимать его надо так: Венесуэла уже захвачена, Чавес убит, а орды "джи ай" вырвались за пределы Солнечной системы. Фильм призван обосновать присуждение Обаме Нобелевской премии, считают коммунисты. Сталинские пропагандисты, доктор Геббельс и его команда и идеологи итальянского фашизма отдыхают.

Смейтесь, смейтесь. Это не прикол, это политическое заявление. Эти люди называют себя "левыми демократами" и собираются вами управлять.

Одна из зверюшек в фильме оказывается тахоргом (хотя, по-моему, это скорее донован, описанный каким-то американским фантастом, или вообще новая тварь). И главное – республиканцы должны ренту коммунистам выплачивать: фильм, оказывается, "ярко демонстрирует цели реформы американской системы здравоохранения, проводимой администрацией Обамы". Выходит, цель реформы – не бесплатность, не распространение страховок на неимущих американцев, а генная инженерия.

Я уж не говорю о предложении, которое сделано "от имени всех коммунистов России": "карающим красным лучом уничтожать обамов и кэмеронов, а одичавших хищников иных планет приучать работать на благо мира и социального прогресса во Вселенной"!

Мы жили так, кстати, 70 лет, внедряя коммунизм в Афганистан, в Африку, в Латинскую Америку. А они предлагают нам пожить так же еще, только уже вынести свои ограниченные контингенты в космос. Сопрезидент Медведев тоже на другие планеты собрался, и вот ему достойный экипаж из "коммунистов Петербурга и Ленобласти".

Но куда хуже то, что на фильме сломалась в очередной раз демократическая репутация Дмитрия Быкова, автора "Новой газеты". Я радовалась, видя его талантливые и остроумные поэтические колонки, вроде бы вполне антитоталитарные и оппозиционные. Особенно про Наташу Морарь. Или про египтян-сталинистов, любителей Хеопса. Я поглаживала том с биографией Пастернака, действительно фундаментальный и талантливый, и думала, что Дмитрий Быков исправился после своего падения до уровня работы на Михаила Леонтьева в журнале "Фас!". Но на Кэмероне он сломался. Оказывается, режиссер снял ужасный фильм про измену Родине-Земле, своему безумному полковнику, поливающему из огнеметов священные деревья чужой планеты, своим танкам, своему империализму. Оказывается, права любая Родина.

Никто не назовет Дмитрия Быкова коричневым нацистом. Он, так сказать, мягкий кремовый империалист. Но в одном он совпал с безумными красными Петербурга, которые пишут в своей "заяве": "Кэмерон встает на сторону внеземной цивилизации в конфликте с человечеством". И я вспомнила, как "Новая газета" во главе с Дмитрием Муратовым много лет назад, еще при Ельцине, задолго до истории с НТВ, гробила Альфреда Коха за его блестящее интервью, данное американскому радио, насчет жалкой, никому не нужной, провинциальной, но пыжащейся до империи России; вспомнила, как тот же Дмитрий Быков, негодуя, что Леониду Рошалю за "Норд-Ост" дали орден, а Анне Политковской – нет, писал, что он несогласен с Политковской. А в чем? Теперь я поняла: вместо мирного населения несчастной Чечни и обреченных заложников "Норд-Оста" ей надо было защищать ОМОН, полковника Буданова, отморозков, которые отрезали мертвым чеченцам уши, и бойцов группы "Альфа", отравивших заложников нервно-паралитическим газом.

Значит, мой лозунг 1991 года, с которым я стояла вместе с товарищами по ДС в Вильнюсе, у захваченных советскими десантниками зданий, все еще действителен: "У советского оккупанта нет Отечества, его Родина – танк". И у российского – тоже нет. У оккупантов не может быть Отечества.

Так о чем же, в конце концов, этот злополучный фильм? Борис Стругацкий уже заявил, что у него к Кэмерону претензий нет. И если фильм с чем-то и перекликается, то, конечно, с романом Урсулы Ле Гуин "Слово для леса и мира одно". И здесь и там биологическая цивилизация вступает в конфликт с земной, технотронной. И здесь и там ученые восстают против своих полковников, уничтожающих чужую цивилизацию. И здесь и там земляне что-то добывают на чужой планете. И здесь и там земляне уходят (кроме тех, кто был убит). Фильм Кэмерона прекрасен и печален. Но в нем бездна юмора. И это не "стрелялка", не блокбастер. Это проблемный, умный, горький фильм. И не важно, что инопланетяне синие и с хвостом. Спросите у Буданова, и он вам скажет, что у чеченцев – рога и копыта.

Живая планета, духи предков, дерево-президент Эйва, нерасторжимая связь людей, драконов, гор (вспомните Высоцкого: "Ведь это наши горы – они помогут нам!"). На наших глазах искалеченный десантник ("афганец", как они сами себя назвали) Земли, примитивный представитель коммандос, пообщавшись с биологом Грэйс (Сигурни Уивер) и с аборигенами, гуманными и прекрасными, становится человеком. Именно тогда, когда выступает против неправых людей на стороне инопланетян. Ученые поднимают бунт против военных и гибнут за этих синих и хвостатых.

Но вот зло повержено, полковник, презиравший дикарей, умер от их стрел, и земляне уходят с Пандоры. Им позволили, хотя могли бы всех перебить. Некоторым, не пролившим кровь, даже разрешили остаться. Ведь всех, говорящих на русском языке, даже совков, не выселили из Литвы, Латвии, Эстонии, Польши. А какова награда нашего инвалида без ног, переродившегося десантника? Он любит синюю красавицу, и ему нет места на Земле. Трибунал из коммунистов Ленобласти и поэтов Быковых пошлет его за измену человечеству на электрический стул. Дышать воздухом Пандоры землянин не может. Управлять человеческим сознанием в голубом искусственном теле аватары больше некому: земляне ушли вместе с техникой и электроникой. И он идет на смертельный риск. Его человеческое тело лежит без маски под деревом Эйви, рядом голубое тело-скафандр. Инопланетяне молят мать Эйви перенести сознание человека в синее тело с хвостом. А там – как Бог даст. Как мать Эйви рассудит. Жизнь не гарантирована, земная наука такого не может. Разве что биологическая цивилизация потянет. Достойная смерть – или достойная жизнь.

Прогрессивное человечество давно перешагнуло через жалкую и скудную истину "Твоя Родина всегда права". Русские офицеры в 1863 году отказывались вешать восставших поляков, предпочитая расстрел. Английские диссиденты публично выступали на стороне буров против англо-бурской войны. Генерал де Голль изменил сдавшейся Гитлеру Франции, был приговорен ею к расстрелу и организовал в Великобритании комитет "Сражающаяся Франция" против Гитлера и против правительства Виши. Немецкие антифашисты сотрудничали с англичанами (дай Бог, чтобы не с СССР). А Дмитрий Быков и не заметил.

Есть еще фильм "Район № 9". Там землянин помогает бежать с Земли гонимым инопланетянам, похожим на моллюсков. И человечество осуждает не его, а компанию, препарировавшую этих самых моллюсков. В США осудили лейтенанта Келли – за сожжение вместе с людьми мирной деревни Сонгми. И только что посадили собственную тюремщицу из "Абу-Грейб" за издевательства над пленными. Мир меняется к лучшему. Цивилизованный, западный мир.

Мы поддерживали Ельцина, но когда он поднял руку на Чечню, все приличные люди России пошли на пикеты и митинги протеста. Егор Гайдар пошел. Анатолий Чубайс не пошел, а сказал, что российская армия возрождается в Чечне. И вылетел из компании порядочных людей. И неужели Дмитрий Быков думает, что если бы я умела стрелять и сохранила какое-то здоровье после советских лагерей, я в 1995 году не пошла бы с митингов протеста записываться в чеченскую армию к Джохару Дудаеву?

Есть такой лозунг: "За Вашу и нашу свободу!". С ним ложатся под танки, а не садятся в них, чтобы стрелять по чужой правоте через прицел своей неправды. Пусть Дмитрий Быков созвонится с Евгением Евтушенко, который написал в 1968 году: "Танки идут по Праге, танки идут по правде". Наш поэт вместе со всей путинской Россией сломался на имперском синдроме. 11 декабря 1994 года Россия сорвалась с пути возрождения и пошла ко всем чертям, через границу Чечни. А в августе 2008 года она доехала до этих самых чертей в ходе российско-грузинской войны.

Пока мы не научимся спрашивать со своего Отечества строже, чем с чужого, наш путь – к чертям. И туда нам и дорога.

 

Вари сосиски

Звучащее в наши дни все чаще и чаще слово "экстремизм", как и прочие слова импортного происхождения, попав в российский оборот, обретает новую жизнь и новые, подчас самые причудливые, оттенки значений.

В советские годы экстремизма, как, скажем, проституции, в наших просторах не водилось. Слово "экстремизм" существовало лишь в плотной связке с "израильской военщиной" или с чем-нибудь еще в подобном роде. А у нас - нет.

Теперь оно есть, и с этим надо что-то делать. Ну, в смысле бороться. А как бороться с тем, значения чего ты не понимаешь. Трудно, понимаю.

Совсем недавно экстремистским оказался ни с того ни с сего лозунг "Долой самодержавие". А несколько дней тому назад в новостных лентах прошло такое сообщение: "Железнодорожный суд Барнаула признал экстремистским стихотворение барда Александра Харчикова "Готовьте списки!", опубликованное в алтайской газете "Голос труда". Также "было установлено, что в тексте стихотворения имеются признаки возбуждения социальной вражды" и что "неоднократно повторяющийся в стихотворении рефрен "Готовьте списки, готовьте списки!" создает определенный эмоциональный настрой, который призван поколебать общественные настроения".

Сам текст, разумеется, тоже обильно цитировался в Интернете. Ну, это понятно. Как бы сказал Пушкин, "это слава". Я бы, чуть-чуть забегая вперед, добавил: заслуженная.

В общем, экстремизм, как и было сказано. А я вот прямо здесь и сейчас буду за него, за мученика музы Харчикова, заступаться. Уж не знаю, как получится.

За буквы, за слова и за картинки я бы не преследовал. Это неправильно и - главное - бесперспективно. Это во-первых.

Во-вторых, всем давно уже известно, что экстремисты это те, кто требует соблюдения законов, это те, кто с неуместной в данном историческом отрезке времени настойчивостью напоминает, что Конституция страны и поведение власти не всегда пребывают в полной гармонии. А те, кто открыто призывает к нарушению или игнорированию основного закона, никакие не экстремисты. Это в какой-нибудь другой стране, одной из тех, откуда импортировано это мудреное слово, они были бы экстремистами. А здесь они лояльные граждане - опора режима.

Да и этот придурочный стихотворец - какой он особенный экстремист по сравнению с вполне легитимными и медийно обеспеченными деятелями вроде Леонтьева, Дугина или Проханова? Да чего там говорить, если и главный законодатель речевого политического этикета посылает обществу многозначительные сигналы вроде "мочения в сортире".

Да каждый из нас за день столько и такого экстремизма наслушается! Хоть в машине добродушного бомбилы, хоть в очереди в кассу Сбербанка, хоть в офисной курилке, хоть в маршрутном такси. Если все речи понимать буквально, то не останется сомнений в том, что все неустанно жаждут крови.

Это экстремизм самого языка. И это очень скверно, ибо ярко свидетельствует об определенном состоянии общества. Язык, выполняющий в организме нации в том числе и функцию печени, из последних сил обезвреживает и нейтрализует накопившийся агрессивный яд, но и печень уже не справляется. И никакие законы тут не помогут.

Я сам видел, как сидевшая перед телевизором пожилая и очень добрая дама реагировала на выступление какого-то двуполого вокального дуэта. Дама была с довольно высокими музыкальными и вообще эстетическими запросами, поэтому певец, своими вокальными данными, манерой исполнения и внешним обликом сильно напоминавший мучимого смертельной жаждой ишака, и певица, явно исполнявшая партию похотливой гусыни, вызывали у нее отчетливое отвращение. "Вот я человек не кровожадный, - говорила она, раздувая ноздри, - но я клянусь вам, что если бы у меня в руках оказался пулемет, я бы расстреляла их не задумываясь". Ну не экстремизм ли?

Или вот другой экстремизм. Сколько-то лет тому назад я зашел в Дом литераторов, в его так называемый "нижний буфет". Это такое место, где по традиции поправляют свое резко пошатнувшееся здоровье разные инженеры человеческих душ. За соседним столом сидели трое таких инженеров. Один из них уютно спал, подстелив под небритую щеку бутерброд со шпротным паштетом. Оставшиеся двое вели оживленную беседу.

Из их громокипящих речей можно было понять, что их объединяет горячая любовь к поруганной Державе и священная ненависть к ее разнообразным врагам - явным и тайным. Понятно, что особая страсть была направлена в сторону "тайных". Они, ясное дело, куда страшнее явных, уже хотя бы потому, что никаким образом не определимы ни на цвет, ни на вкус, ни на ощупь, ни на запах - вроде как радиация.

Тот, что помоложе, по мере опустошения графина воспалялся все пуще и пуще и в какой-то момент воскликнул: "Ты знаешь, Володь, я человек мирный. Но иногда просто вот хочется взять автомат..." И он на манер возбужденного подростка, пересказывающего другому подростку содержание вчерашнего кинофильма, произвел соответствующее звукоподражание. Второй, он был постарше, оказался рассудительнее. Он как мог пытался образумить своего не в меру темпераментного коллегу. Он степенно говорил: "Витек, ты же, бл...дь, писатель. Поэт, можно сказать. Божьей, так сказать, милостью. Ты их, сволочей, словом вы...би!" Хотя я и не думаю, что каждому бы понравилось, если бы по отношению к нему было применено "слово" в конкретно указанной функции, но посмотрим правде в глаза: когда в этом деле обходятся без автомата, ограничиваясь лишь "словом", это все-таки не такой уже и экстремизм.

Как и эта интеллигентная дама, как и этот божьей милостью несостоявшийся автоматчик, так же и наш незадачливый заготовитель "списков" ограничился все-таки словом. Каким словом, это уже другой вопрос. А уж какое действие ему удалось с помощью этого слова осуществить, вопрос уже и вовсе отдельный и - главное - лежащий за пределами судебно-процессуального контекста. Так, по крайней мере, мне кажется.

Текст песни, скажу сразу, мне понравился. Текст хороший, что и говорить. Сильный такой. Запоминающийся. Если бы мне пришло в голову сочинить пародию на такую вот густопсово-патриотическую песнь с броским рефреном, я примерно так же и написал бы:

На всех лакеев американских,
На режиссеров демофашистских,
Дружков Бжезинских, людей Щаранских -
Готовьте списки, готовьте списки!

И это не хуже:

На извращенцев ТВ-отряда,
Что и доныне в истошном визге
Клянут Россию и славят Штаты -
Готовьте списки, готовьте списки!

Но все это написал, увы, не я, а именно акын-экстремист. Завидно.

Больше всего мне понравился именно рефрен, ибо он являет собою яркий образец того, что в лингвистической науке принято называть порождающей моделью.

Эти самые навязчивые, как температурный бред бывалого стукача, "готовьте списки" провоцируют на самопроизвольное обильное варьирование.

Можно было бы вместо двусмысленного "готовьте списки" в виде рефрена поставить более мужественное и лапидарное "строчи доносы", сохраняя при этом ритмическую и синтаксическую основу первоисточника. Например, так:

"На всех на тех, кто чего-то хочет,
На всех на тех, кто не вышел носом,
На всех на этих и разных прочих
Строчи доносы, строчи доносы".

Можно, впрочем, сохранить и первоначальный рефрен, но из соображений повышения художественного эффекта как-то его разнообразить, сохраняя при этом заданную сквозную рифмовку. Пусть, например, в одном куплете будет про "списки", а в другом, допустим, "вари сосиски, вари сосиски", в третьем - "налейте виски, налейте виски", в четвертом - "покажьте сиськи, покажьте сиськи" и т.д. Ну а в самом конце можно опять про "списки". Эффектно, кстати, получится.

Ну? И какой тут экстремизм?

Скажи, читатель, положа руку на сердце: ты очень окрылен этим шедевром? Кисти твои сами по себе сжимаются в гневные кулаки? Руки тянутся к перу, а перо к бумаге, чтобы прямо сию же секунду засесть за искомые списки? Или, может, ты, читатель, прочтя эти грозовые строки, втянул голову в плечи, стал трусливо озираться и прятаться за спины товарищей, начал комично вытягивать свою тощую шею, чтобы одним глазком заглянуть в эти суровые списки: нет ли там и твоего ничтожного имени среди имен обреченных?

Или ты, как и я, успокоился и даже в каком-то смысле порадовался, лишний раз убедившись в том, что все на своих местах - что идиоты никуда не делись и их по-прежнему много?

Что поделаешь: их действительно мучительно много. И среди полуграмотных, но таких искренних сочинителей огневых зонгов. И среди тех, кто под видом борьбы с экстремизмом актуализирует, вытаскивая на свет божий, всякую запредельную хренотень?

Да и я хорош, если честно.
Лев Рубинштейн

 

Коротенько.От Шендеровича )))

А хорошо бы после трубы Страшного суда вступили саксофоны...


Почетный святой
30.01.2010 Радио "Свобода"

Когда пару лет назад президент Путин обронил, что после смерти Махатмы Ганди ему и поговорить не с кем, я, признаться, подумал, что уже всё. В смысле, дальше некуда.

Но Владимир Владимирович, уйдя вместо желтого дома в Белый, раздвинул границы возможного.

В давешний понедельник, по случаю Татьянина дня, ему был организован приступ студенческой любви в Чебоксарах, и на заготовленный вопрос о его, Путина, величии, премьер скромно заметил: мол, все мы должны, как Святой Франциск, ежедневно мотыжить участок, отведенный нам Богом. А величие оценят будущие поколения…

Будущие оценят непременно, но и на месте нынешних я бы не расслаблялся, а сразу приступил к сравнительному анализу этих двоих подвижников.

Надо сразу заметить, что сравнение будет не в пользу древнего итальянца.

Тот был родом из богатой семьи, а кончил жизнь в аскезе – наш в аскезе начинал, а к пенсионным годам, наоборот, раскрутился конкретно. Франциску во сне являлись ангелы небесные – Владимиру явился Сечин со всей командой.

Ассизский проповедовал на улицах, одиночными проповедями – питерский закрышевал телевидение и накрыл собой Родину аж до Сахалина.

Наконец, чужеземный монах тяжело болел, а нашего подвижника и дуст не берет, и позирует он топлесс, на радость рейтингу, и колесит по стране, встречаясь с народом на его же деньги, ибо в отличие от святого Франциска имеет доступ к федеральному финансированию.

Которое главным образом и мотыжит.

Короче, настоящий святой. Чебоксары до сих пор светятся. Если только это не радиация…

Не удержалси и добавил ишшо...того же )))

Гул из-под земли
24.01.2010 Радио "Свобода"

Митрополит Кирилл назвал землетрясение на Гаити божьей карой.

Не размеры социальной катастрофы так назвал он, а - вот само сейсмологическое воздействие… Стало быть, озирая карту мира, Всевышний набрел глазом на Гаити, огорчился, присмотрелся, огорчился еще сильнее - и, решив как-то выразить свое отношение к этому политическому беспределу, сдвинул под Гаити пару-тройку тектонических плит.

Получив на выходе двести тысяч трупов, Господь счел вопрос исчерпанным, и тут в дело вступил митрополит Кирилл из Русской Православной Церкви (медиума ближе у Господа не нашлось).

И Кирилл все для непонятливых растолковал.

Надо заметить, что вышеозначенный митрополит, носящий на запястье тикающую цацку из белого золота за тридцать тысяч евро, уже давно взял на себя функцию божьего медиума и хорошо освоил этот нравоучительный репертуар.

Надо заметить также, что обличенный Кириллом, погрязший в стяжательстве западный мир вторую неделю собирает миллиарды долларов для помощи несчастному Гаити. В отличие от России, которая все, что могла, отдала Уго Чавесу и острову Науру за признание оттяпанной у грузин Абхазии, и свободных денег в настоящий момент не имеет.

Надо заметить также, что в плане социальной справедливости и гражданского самосознания Россия продолжает уверенное движение в сторону того самого Гаити, и пока РПЦ кадила администрации, у нас тут завелись и тонтон-макуты, и национальный лидер с легитимностью не меньше, чем у папы Дока Дювалье.

Короче. Если предположить, что Господь наблюдает сейчас за политической картой мира, выбирая место для очередного сеанса назидания, то я бы порекомендовал митрополиту реже бывать на Родине - и чаще прислушиваться к звукам из-под земли…

 

Ну,что те сказать,милая ?... Позвони парню,скажи ему : Пошёл на йух ! и громко свистни,прям в ухо.А потом,с чистой совестью,иди искать другую любов )))

 

Дутые нулевые

М.Веллер

Дутые нулевые кончились, как им и полагалось, всеобщим кризисом. И Россия, которая на государственном уровне насовала в защечные мешки больше всех, переживает этот кризис, однако, тяжелее всех.
Строго говоря, дутые нулевые начались с того, что люди были поставлены над законом. Начались с того, что президент Путин, при вступлении в должность, своим указом поставил над законом прошлого президента Ельцина. Это называется освобождение от какой бы то ни было уголовной ответственности. А дальше – лиха беда начало. Как только над законом становится кто-то один – к нему мгновенно прибегают толпы жаждующих. Проходит короткое время, и закон оказывается внизу.
Таким образом, юридически общество делается двухэтажным. Сплошной металлический лист лежит на головах большинства народа, и этот лист своими головами они не прошибут никогда. А сверху на листе пляшут те, кто встали над ним, и им это дело здорово нравится.
Разумеется, такое устройство государства можно назвать суверенной демократией, но демократии от этого не прибавится.
В результате сумасшедшего роста нефтяных цен, а также газовых, страна богаче не стала. Увеличилось в десять раз количество миллиардеров, увеличилась пропасть между бедными и богатыми, но то, что было построено еще при советской власти и начало разваливаться в девяностые, благополучно продолжало разваливаться. Ныне разваливаются электростанции, разваливаются железные дороги, разваливается канализация, тепломагистрали, сети и трубы. И почему бы им и не разваливаться, если собственные деньги в собственную экономику государство вкладывать почти не собирается.
В результате спасения государства от развала Северный Кавказ от Российской Федерации практически уже отделился. Образованием Северо-Кавказского федерального округа – это было только подчеркнуто. Северный Кавказ у нас отдельно. Это специальная черная дыра для отсоса денег из бюджета. Там дейсвтует специальный закон, там бродят специальные банды специальных боевиков, и специальные начальники договариваются с ними на том же самом языке.
Отделение Сибири от России вступило в новый этап. В первую очередь речь о недрах, которые практически сдаются в концессию Китаю. Во вторую очередь речь о предполагаемом запуске Байкальского целлюлозно-бумажного комбината со стоком отходов прямо в Байкал. И понять это можно. Потому что если через двадцать лет Сибирь все равно будет китайской, то с точки зрения государственной власти – черт с ним, с Байкалом, все равно он завтра будет чужой.
В результате демократической эволюции в дутые нулевые демонстрация стала крамолой, а митинг стал антигосударственной и антиправительственной акцией. Мы слышим разговоры, памятные старшему поколению, о том, что вся оппозиция проплачивается проклятым Западом, и в сущности состоит из врагов народа. Осталось только врагов народа вот прямо так и назвать.
В результате дутых нулевых православная церковь стремительно занимает место идеологического отдела ЦК КПСС. Посещение церковных служб делается обязательным для функционеров и высших чиновников. Принадлежность к православной церкви делается знаком лояльности и моральной устойчивости. Ребята немного забыли, что сто лет назад для русского интеллигента быть человеком православным, верующим и ходящим в церковь означало не уважать себя и быть, в сущности, вне круга мыслящих людей. Русская профессура, учителя, врачи, юристы, разночинная интеллигенция были практически поголовно атеистами и антиклерикалами. И в том видели свое достоинство. Сегодня об этом даже как-то дико вспоминать.
За отсутствием собственной политической жизни мы с подчеркнутым рвением следим за чужой. Нас очень интересует: как проходят выборы на Украине, что говорит президент Америки, разрешат ли строить минареты в Швейцарии и как живется российским соотечественникам в новом зарубежье. Как живется российским соотечественникам в России – лучше не рассказывать, потому что пресса вдруг начала играть в старую советскую молчанку, где более информации содержится между строк, нежели в строках.
И когда совершенно дошедшие до отчаяния офицеры милиции начинают обращаться к премьеру и президенту со словами бессильной и выстраданной правды, то вдруг скоро все они оказываются мошенниками, правонарушителями и справедливо арестовываются. Это мы уже проходили. Останется только походатайствовать о применении высшей меры к врагам народа.
После дутых нулевых наступившие “десятые” выглядят до чрезвычайности непредсказуемыми. Но независимо от того, укрепится ли, загипсовеет и забронзовеет ли нынешняя власть, или пойдет на реформы, опережая пинок судьбы – представляется до крайности маловероятным, чтобы существующее устройство государства протянуло еще десять лет.
Потому что справедливость – это инстинкт коллективного выживания, спроецированный на плоскость социальных отношений и моральных представлений. Несправедливое государство не может быть прочным и долговечным. Речь идет о наших, до чрезвычайности быстро меняющихся временах. Когда каждый имеет шанс еще при жизни публично узнать правду о себе

 

Да ты не переживай так ))) Эти статейки для тех только,у кого в голове внятно )))

 

А оно надо...интеллегенции-то )))

 

Дык...и так ужо стараюся из остатних силоффф ))) Одне уши из-за бугра торчать )))

 

Да ладна тебе ))) Такой забавный молодой человек ))) Без таких жить скушна )))

 

Дык...всё из первого впечатления...из него )))

 

Я и сам канешь посмеяться люблю...Там в начале всё написано )))
Ну,не нравится тебе...,не понятны тексты...как же я те тут ликбез виртуальный забабахаю-та ? )))

 

Модернизированная магия

... или Магическая модернизация

Наша история - это не череда сменяющих друг друга идей. Это лишь "смена вех", то есть смена авторитетной лексики и фразеологии, взятой на вооружение - иногда не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова - очередной властной, как бы это сказали в наши дни, элитой.

Многие сетуют: проблема нынешней власти прежде всего в отсутствии артикулированной идеологии.

А идеологии никогда и не было. Просто теперь это слишком хорошо заметно.

Во все времена страна управлялась лишь с помощью магии и присущих этой магии ключевых слов и словосочетаний. Когда эти мантры (сейчас бы сказали "слоганы") от чрезмерной эксплуатации протирались до очевидных прорех, приходили на смену другие, импортированные, как правило, из философских краев, но с помощью нехитрых усовершенствований приспособленные к местному бездорожью и туго надутые специфической духовностью здешних мест, духовностью, сообщающей мудреному заморскому диву необыкновенную легкость.

Нутряная потребность в царе-батюшке никогда не исчезала вовсе. Просто время от времени она властно требовала радикального терминологического обновления. Царизм пал оттого, что никак не мог избавиться от "самодержавия-православия-народности". Все было сказано правильно: низы не хотели слушать старый язык, а верхи не могли заговорить на новом. На новом языке заговорили большевики. Вот и случилась революция, вследствие стремительных и бурных риторических мутаций давшая народу до сих пор горячо любимого товарища Сталина, успешно - в полном соответствии с глубинными народными чаяниями - исполнившего роль "отца". В данном случае - отца народов. Он пробудил к новой жизни всю мощную и вечно актуальную темную архаику, временно, хотя и бурно припорошенную буквальным, наивным пониманием "мировой революции", "братства народов" и "светлого будущего всего человечества". Поэтому он и был, и остается - безо всякой иронии, безо всяких кавычек и в соответствии с нынешней терминологией - эффективным менеджером. Так что не извольте сомневаться, что в словаре синонимов современной российской политмагии "эффективный менеджер (соврем.)" является наиболее близким синонимом "великого гения всех времен и народов (устар.)". В двадцатом бурном веке и смена магических тезаурусов происходила довольно бурно. После "отца народов" появились безликие "партия и правительство", в моем кругу обозначаемые аббревиатурой "ПиП". Когда "ПиП" вместе со всеми своими "построениями коммунизмов", "продовольственными программами", "ленинскими миролюбивыми политиками" и "развитыми социализмами" стали вызывать приступы неконтролируемого хохота у всех, включая и самих колдунов, тогда и появились "ускорение", "перестройка" и прочая "гласность". Ну а дальше - пошло-поехало. Одни слова сменить другие спешат, не дав ни минутки не только на то, чтобы их обдумать, но даже и запомнить.

А публика? А что публика? Произнесет какой-нибудь с высокого телеэкрана магическое слово "модернизация", а уже легко возбудимая медийно-аналитическая общественность сидит и, перебивая друг дружку, гадает: будут пороть, не будут пороть. А другие, чуть менее нервные, все пытаются угадать, откуда и в какую сторону в этот раз понесут мимо них мешки с баблом. А вдруг чего по дороге просыплется, гадают более оборотистые. Хорошо бы оказаться неподалеку. Но и не слишком близко на всякий случай.

Оно и правильно: ни в коем случае не надо пытаться задумываться над значениями произносимых ими слов. Суть и эффект магии не в значении слова и не в связях его с другими словами, а в самом его звучании, в интонации, в лицевой пластике произносящего, в ритме и частоте его повторений.

Любая магическая практика требует инструментального обновления. Иначе она перестает быть актуально действующей и превращается в лучшем случае в сырье для искусства, то есть для культурной канализации.

Любая магия такова. Кроме самой древней и, думается, наиболее по сей день актуальной, составлявшей и составляющей серьезную конкуренцию магии официальной. Недаром же во все времена эта магия, вечно живая и бесперебойно действующая, подвергалась столь яростным нападкам и запретам со стороны бдительных охранников госдуховности хоть в рясах, хоть с учительскими указками, хоть в погонах, хоть в том, другом и третьем одновременно.

Но эта магия живет и побеждает. И она переживет все. И "модернизацию" - тоже.

Вот скажи-ка, читатель, скажи честно, какие слова ты произнесешь ясно, отчетливо и страстно, если прямо перед твоим носом шмякнется сосулька размером в твой рост? Неужели ты скажешь: "Да, друзья, есть еще слабые места в развитии отечественных нанотехнологий"? Что-то не верится мне в это, если честно. Что-то мне подсказывает, что ты скажешь нечто совсем другое. Можешь не отвечать, что именно. Я и сам знаю.
Лев Рубинштейн

 

О возвращении Сталина

March 02, 2010 10:31

Наталья Фатеева

Это делается специально, это делается властью. Я прожила жизнь при Сталине, и во время войны и после, но такого психоза не видела. Сейчас это возвращается, чтобы оправдывать насилие над людьми и беззаконие, это все путинские дела. Поэтому я с ненавистью и возмущением слышу все это. Каким надо быть равнодушным к своей стране, чтобы даже не знать ее историю.

Это сталинизация, оправдываемая просьбами ветеранов. А где ветераны были в допутинские годы? Почему не требовали развесить плакаты со Сталиным по Москве? Зачем это все из нафталина вытащено?

Это делается, чтобы держать страну в рабстве, чтобы люди не пикнули, чтобы жили в страхе. Этой власти ни мы, ни страна не нужны. Мы нужны лишь затем, чтобы пожизненно находиться у власти, поэтому они водружают Сталина, упраздняют суды, выборность и разделение властей - это все вытащено из одной копилки.

Если анализировать теракты – Беслан, "Норд-Ост", взрывы домов - и последующие захваты наших прав, можно подумать, что это была спецоперация с целью лишить нас всего. А теперь люди по одной капельке начинают у этой ничтожной власти выпрашивать права, которые еще недавно у них были.

Все заняты накоплением материальной собственности, людей ничего не интересует, а страна потом долго будет за все это расплачиваться.

Вся история со Сталиным – это возмутительно, морочить людям голову вместо того, чтобы их просвещать.

Вечный психоз по поводу Великой Отечественной войны: "великий главнокомандующий Сталин". Да он был ничтожество, этот Сталин! Почитайте Бориса Васильева, он называет его глупцом и дураком, который ничего не понимал в главнокомандовании. Архивы спрятаны, и наша власть манипулирует фактами в своих интересах, чтобы держать страну в феодализме.

А внешняя политика? Война с Грузией, желание захватить Украину – та же история. Это такая пошлость, от которой уши вянут. Мерзейшая, наглая, бесстыжая, глупая и алчная власть.

 

Дык...артистка ... Хучь и красивая...)))

 

Отэц или мат

Ну, и снова о нем, об этом неугомонном портрете. А что делать, если споры об этом предмете не только не утихают, но еще и пуще разгораются - постепенно, с характерным потрескиванием и злобным шипением, как это свойственно сырым дровам, с непонятным упорством подкладываемым начальством в топку и без того очевидного общественного раскола.

То ли в какой-то из недавних радиодискуссий, то ли в чьем-то блоге я наткнулся на интереснейшие рассуждения о том, что имя Сталина, каким бы его носитель ни был, в связи с войной и победой употребляется существенно чаще, чем какие-либо другие имена. А потому и публичные его изображения на стенах домов, строительных заборах и уличных растяжках вполне уместны, закономерны и общественно востребованы. Ну, чисто статистически.

Логика странноватая, что и говорить. Но давайте и мы попробуем последовать этой логике в дальнейших своих рассуждениях.

Слово "Сталин" действительно употребляется довольно часто. И не только в связи с войной. В связи с миром - тоже. Сам слышал, как одна тетка жаловалась другой, что не дают, мол, совсем эти гады-чиновники развернуться малому бизнесу. Губят его на корню, грабят, гнобят и изничтожают. "Вот был бы Сталин, - горячо и убежденно говорила она, - он бы им показал!" Что правда, то правда: Сталин, как известно, действительно прославился на весь мир не только как яростный и непреклонный адепт гражданских свобод и человеческого достоинства, но и как горячий поборник и защитник свобод экономических, в том числе малого и среднего бизнеса, не говоря уже о крупном.

В общем, "Сталин" - да, звучит. На все буквально лады.

Но все же, вынуждены мы признаться, звучит он не столь часто, как некоторые другие слова, означающие разных прочих персонажей мифов, легенд и народных поверий нашего самобытнейшего населения. Слово "черт", например, звучит гораздо чаще. Так что ж теперь, чертей, что ли, по стенкам развешивать? Ой, что же это я такое говорю! Страсти-то какие! Тьфу-тьфу-тьфу!

Да что там "черт"! Какой к черту "черт", когда есть еще и другие, куда более звонкие и куда более частотные имена!

Я - врать не буду - не проводил научных исследований в этой области. Только полевые. Я давно и постоянно хожу по улицам, пользуюсь городским и прочим транспортом, а также время от времени вступаю в непосредственные вербальные контакты с соотечественниками и соотечественницами, относящимися к самым разным социальным, возрастным и образовательным категориям нашего обширного и разнообразного населения. Многолетний этот опыт показывает, что на порядок-другой чаще, чем имя Сталина, а также имена других руководителей партии и государства, руководителей ведущих зарубежных государств, видных военачальников, деятелей культуры, науки, спорта и героев светской хроники, среднестатистический россиянин упоминает совсем другие имена.

Чаще всего это бывают имена древнейших языческих божеств, по мере ослабления влияния фаллических культов постепенно превратившиеся в имена нарицательные, обозначающие некоторые, хотя и не самые зримые, но зато очень важные части человеческого тела. Те самые, что играют ведущую роль в процессе воспроизводства наличного людского состава рода, племени, нации и вообще человечества.

Кстати, воспроизводимую многими поколениями пламенных пропагандистов легенду, согласно которой солдаты Великой Отечественной именно со "Сталиным" на устах шли в атаку, решительно опровергают многие настоящие фронтовики, утверждающие, что политруки, может быть, и орали "За Сталина", но солдаты в этот момент выкликали совсем иные слова. Да, да – те самые, что имели самое непосредственное отношение к сохранению и продолжению человеческого рода. Что и естественно в этой и всех прочих подобных ситуациях.

Ладно, не будем дальше развивать эту скользкую тему. И так все понятно. А просто вспомним очень старый еврейский анекдот про то, как в каком-то местечке некий приезжий зашел в лавочку, чтобы починить испортившиеся часы. Вот заходит он в лавочку. Видит: за столом сидит одинокий печальный еврей и вопросительно смотрит на приезжего. "Здравствуйте, уважаемый. Что бы вы хотели?" - спрашивает хозяин лавочки. "Да вот, хочу часы починить". – "Вы хотите починить часы? Но я, извините, не чиню часы". – "А что же вы тут делаете?" - "Я, извините, делаю обрезание". – "Позвольте, но на вывеске при входе в вашу лавочку нарисованы именно часы!" – "А что бы вы хотели, чтобы там было нарисовано?"

Так что если даже и развесят усатые морды на улицах и площадях нашего города, мы-то все равно знаем, о чем идет речь. Мы же не приезжие. Мы – местные.
Лев Рубинштейн

 

Путин должен уйти

Граждане России! Осознание того, что наша страна волею правящей верхушки оказалась в историческом тупике, побудило нас обнародовать это обращение.

Вручение искавшей гарантий своей безопасности Семьей практически неограниченной власти над Россией человеку с сомнительной репутацией, не отличавшемуся ни талантами, ни необходимым жизненным и профессиональным опытом, предопределило резкую деградацию всех институтов государственного управления.

Необходимость перемен ощущается уже и значительной частью правящей "элиты", достаточно вспомнить нашумевший опус "Россия, вперед!" Однако проект медведевской "модернизации" носит отчетливо имитационный характер и служит единственной цели – подновить декорации, сохранив природу режима авторитарной клептократии.

Мы утверждаем, что у губящей Россию общественно-политической конструкции, которая сегодня навязана гражданам нашей страны, есть архитектор, куратор и охранитель в одном лице. Его имя - Владимир Путин.

Мы утверждаем, что в России сегодня невозможны никакие сущностные реформы, пока Путин обладает реальной властью в стране.
Мы утверждаем, что демонтаж путинского режима, поворот страны в русло демократического развития может начаться только с лишения Путина всех рычагов управления государством и обществом.
Мы утверждаем, что за годы своего правления именно Путин превратился в символ безжалостной по отношению к своим собственным гражданам коррумпированной и непредсказуемой страны. Страны, в которой граждане бесправны и в подавляющей массе своей бедны. Страны, у которой нет ни идеалов, ни будущего.
Если, как любят повторять кремлевские пропагандисты, Россия во времена Ельцина стояла на коленях, то Путин и его опричники уложили ее лицом в грязь.
В грязь презрения властью не только прав и свобод личности, но и самой человеческой жизни.
В грязь фальшивой и беспомощной имитации политических и общественных институтов – от бюрократического фантома "Единой России" до нашистского путинюгенда.
В грязь разлагающего умы и души телевизионного мракобесия, превращающего все еще один из самых образованных в мире народов в бездуховную и аморальную толпу.
В грязь тотального воровства и коррупции, стекающую с самой вершины российской власти. Без многолетнего подвижничества Путина на кремлёвских галерах не могли бы существовать ни финансовые империи миллиардеров ближнего круга - Абрамовича, Тимченко, Ковальчуков, Ротенберга; ни паразитические госкорпорации друзей - эти черные дыры российской экономики.

Начав свое восхождение с эпохального "мочить в сортире", Путин уже без малого одиннадцать лет использует этот универсальный "инструмент" управления страной, оказавшийся особенно эффективным во взаимоотношениях с политическими оппонентами и бизнес-конкурентами.

Любое политическое, социальное или экономическое несогласие незамедлительно подавляются: в лучшем случае - административными ограничениями, а зачастую омоновскими дубинками, уголовными преследованиями, физическим насилием и даже убийствами. Путин на деле доказал, что своих личных оппонентов он будет уничтожать всеми доступными средствами.

За время нахождения на вершине государственной власти Путиным провалено всё, что только было можно провалить. Угроблены пенсионная и административная реформы, не проведены реформы армии, спецслужб, правоохранительной и судебной систем, в жалком состоянии остаётся отечественное здравоохранение.

Упадок образования и науки, отданных на откуп дельцам из кооператива "Озеро", достиг такого уровня, что в "титаны" российской научной мысли впору зачислять персонажей вроде Петрика и Грызлова.

Упущены целых десять лет, когда бум цен на углеводородное сырьё и металлы, мог быть использован для модернизации страны и структурных преобразований в экономике. Потому-то и оказался таким безжалостным для России удар мирового кризиса, который для неё далеко не закончен.

Будучи назначенным преемником Ельцина, Путин, не только не смог исправить допущенные своим предшественником роковые ошибки и погасить кавказский пожар, но умудрился своей политикой перевести его в новое качество, способное подорвать целостность страны.

"Курск", "Норд-ост", Беслан, десятки тысяч погибших в междоусобной второй кавказской войне, тысячи потерявших жизнь от техногенных катастроф, сгоревших в не приспособленных для человеческого проживания домах престарелых и инвалидов, десятки убитых журналистов, правозащитников, политических противников режима и просто жертв садистского милицейского беспредела - все это могильные памятники времени путинского правления.

Неразгаданными тайнами зачатия путинского режима остаются поход Басаева в Дагестан, взрывы домов в Москве и Волгодонске, "учения" в Рязани.

Неспособность Путина к стратегическому мышлению давно никого не удивляет. Ему не дано предвидеть, каким будет мир через десять-пятнадцать лет, какое место в этом меняющемся мире должна и может занять Россия. Он не способен оценить реальные угрозы и риски для страны, а значит, не в состоянии правильно планировать направления возможного движения, определять потенциальных союзников и противников.

Яркой иллюстрацией такой недальновидной политики являются недавние капитулянтские соглашения с Китаем, которые с легкой руки Путина фактически отписывают Поднебесной российские Дальний Восток и Восточную Сибирь.

О непонимании Путиным будущего свидетельствуют и его маниакальная страсть к прокладке нефтегазовых труб во всех мыслимых и немыслимых направлениях, инициирование амбициозно-затратных проектов (вроде сочинской олимпиады или моста на остров Русский), которые абсолютно противопоказаны стране, где значительная часть населения проживает за чертой бедности.

Переместившись на время из президентского кресла в апартаменты премьер-министра и оставив в Кремле послушного местоблюстителя одной с ним "группы крови" - современного Симеона Бекбулатовича - Путин создал откровенно антиконституционную конструкцию пожизненного управления страной.

Очевидно, что Путин никогда добровольно не откажется от власти в России. Его твёрдая решимость править пожизненно движима уже не столько жаждой самой власти, сколько страхом ответственности за содеянное. Для российского народа унизительно, а для страны смертельно опасно иметь такого правителя как Путин. Этот крест Россия дальше нести не сможет.

Теряющая почву под ногами путинская группировка в любой момент от точечных репрессий может перейти к массовым. Мы предупреждаем сотрудников правоохранительных органов и силовых ведомств – не идите против своего народа, не выполняйте преступных приказов коррупционеров, когда они пошлют вас убивать за Путина, Сечина, Дерипаску...

Сегодня общенациональным требованием на митингах от Владивостока до Калининграда должен стать призыв "Путин – на выход!" Избавление от путинизма – первый, но обязательный шаг на пути к новой свободной России.

Елена Боннэр, правозащитница
Владимир Буковский, писатель
Андрей Пионтковский, ведущий научный сотрудник РАН
Владимир Кара-Мурза (мл), член ФПС "Солидарности"
Анатолий Баранов, главный редактор сайта "Форум.Мск.Ру"
Александр Краснов, председатель МО партии "Великая Россия"
Валерий Смирнов, председатель Фронта национального спасения
Виктор Шендерович, писатель
Захар Прилепин, писатель, публицист
Александр Скобов, журналист
Евгений Ихлов, журналист
Михаил Борзыкин, музыкант, лидер группы "Телевизор"
Алексей Девотченко, заслуженный артист России, лауреат государственных премий
Максим Резник, председатель петербургского отделения партии "Яблоко"
Борис Вишневский, член Бюро партии "Яблоко"
Алексей Мельников, член Бюро партии "Яблоко"
Нина Катерли, писатель, член ПЕН-клуба
Наталья Евдокимова, ответственный секретарь правозащитного Совета Петербурга
Владимир Милов, член Бюро ФПС "Солидарности"
Илья Яшин, член Бюро ФПС "Солидарности"
Олег Козловский, член Бюро ФПС "Солидарности"
Александр Осовцов, член Бюро ФС ОГФ
Денис Билунов, председатель исполкома "Солидарности"
Ольга Курносова, исполнительный директор ОГФ
Лев Пономарев, правозащитник
Сергей Давидис, юрист, социолог
Сергей Мозговой, председатель комитета по свободе совести Национальной Ассамблеи РФ
Роман Попков, координатор движения "Нация свободы"
Гарри Каспаров, политик
Борис Немцов, политик
Александр Рыклин, журналист
Алексей Кондауров, член Бюро Национальной Ассамблеи РФ
Юрий Мухин, лидер Армии Воли Народа
Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета России

ПОСТАВИТЬ ПОДПИСЬ
10.03.2010

От себя бы добавил,что Путин не только уйти должен и но и судить надо его и его "стаю товарищей".

 

mrs.Flax
Дык...коню понятно ))) Жить всем охота,даж относительно плохо ))) Тем более тем,мимо чьего мнения и воспоминаний пройти трудно ))) Хотя...

 

Дык... не дають спать-то ))) И не ложилси ишшо )))

Ага...я имя тож только как удобрениями интересуюсь...- ништяк для любой почвы будет )))... конопля и бульба,как бамбук попрёть...с шумом )))

 

Системная ошибка

Власть в России и, как правило, не любившая ее, но неизменно к ней льнувшая интеллигенция всегда генетически боялись народного бунта, бессмысленного и беспощадного. Знали кошки, чье мясо съели. Еще полтора века назад продавали как скот не каких-нибудь там афророссиян, а своих собственных соотечественников.

Столетиями замораживали они Россию, чтобы периодически вдруг, оглянувшись окрест себя, восклицать: "Ах, мы отстали от передовых стран Запада на 50 лет, если мы не пройдем этот путь лет за 10–15, нас сомнут".

Поднимая всю страну на дыбы, а всех сомневающихся на дыбу, очередной царь-модернизатор бросался в мобилизационный прорыв и, как правило, решал узко поставленную задачу. Ценой огромных жертв, за счет сверхлишений народа, хлыстом загоняя его в светлое будущее, догонял он вечно притягательный и вечно проклинаемый нами Запад то по количеству пушек и фрегатов, то по чугуну и стали на душу населения в стране.

Но почему-то каждый раз после очередного мобилизационного триумфа Россия снова оказывалась у разбитого корыта. Появлялся новый правитель, который вынужден был снова повторять ту же жвачку: "Мы отстали, мы должны, удвоить, иначе нас... и т.д.".

Видимо, какая-то системная ошибка закрадывается в дерзкие проекты наших модернизационных прорывов. Что-то в природе Запада, ускользающее от понимания наших реформаторов, позволяет ему снова оставлять нас позади с горами чугуна, стали, гниющих ракет и подлодок и грезами о Третьем Риме.

Последний раз бегали за Португалией. Прошло как раз 10 лет. И снова "непопулярные меры" двадцатый(!) год реформ подряд обещает народу политический класс России, реализовавший за эти двадцать лет очень популярные в своем узком кругу меры по личному обогащению.

Великолепно упакованные чубайсы, юргенсы, иноземцевы, перебивая друг друга, дружно разъясняют нам, что от силы 10 процентов отсталого и дикого русского народа способны оценить величие задуманных ими новых непопулярных мер, а потому свободные выборы проводить нельзя ни в коем случае и модернизация может быть только авторитарной.

А на них самих, необыкновенных, знаки, видимо какие-то особенные есть от рождения или клейма там, что ли, позволяющие им "устранять все препятствия".

О сути своих "непопулярных мер" необыкновенные криэйторы на прямые вопросы не отвечают, проговариваются очень глухо, но достаточно, чтобы понять, что речь идет о реализации в основном все той же "либеральной" программы еще одного сверхудачливого "виннера" двадцатилетия Грефа (отмена субсидий на жилье, образование, медицину, выселение неплательщиков в "социальные гетто", массовое банкротство неэффективных предприятий, добровольно-принудительное повышение пенсионного возраста до 65 лет и т.д.).

Все продумали просвещенные реформаторы. И на вилы их никто не возьмет. Зря опасаются. Только вот послушная загнанная лошаденка с вываливающимися ребрами может на этот раз и не вытянуть. Да просто не сдвинется с места. Отъездились.
Андрей Пионтковский