Творческий флуд

"Ода влагалищу"

"ОДА ВЛАГАЛИЩУ."

Вечная дыра в пространстве, куда засасывается реальность, медленно закручиваясь по часовой стрелке. Ломкое тело с унитазной сутью неспособно понять моё видение. И то, что не способно переварится - выблёвывается назад => последним из мира исчезнет менструальное гнилое дерьмо.

И я заталкиваю в дыру реальность, я единственный, или я в том числе. Я стремлюсь назад в первозданную темноту, от агрессий, от снега, от ожогов чайника и оглушающих слов, через порезы битым стеклом на простыни конечностей, через подъезды и вторые этажи, сквозь холодные утренние часы на подоконнике, сквозь удары головой о раковину, мимо копченых витрин и водительских прав, мимо сияющих нормальностью игровых салонов и казино, кабаков, бритой макушки, глупой курицы являющейся альтернативой, мимо сердючки, мимо афер и проходящих невзгод, опираясь на положение в обществе и в пространстве, запирая двери на верхний замок, разьярённо отрывая головы животным, разжигая костер бесполезности и тщеславной суеты.

А между делом и мыслью разница как мост - идёшь по нему - он большой, а из космоса его не видно. Поклоняться воротам, осознавая своё величие и главенство над природой, но не над семяизвержением. Узкая горловина с прямым и обратным ходом - спасительный маяк во время ночного шторма, финальный свисток во время утомительного бега, хлопок раскрываемой материи за спиной, во время прыжка с парашютом. И она же - биологический унитаз с позолоченным трубопроводом. Уродство анормальной реальности, всего лишь неясность, наделённая впрочем, великой задачей. Ломать и взращивать, убивать или закалять, быть призрачной далью или обслюнявленной плотью.

Порождаемая твоим существованием энергия не может просто храниться, пылиться, быть безучастной - она неизбежно преображается, двигается. А вот направление можно задавать, а можно быть разрываемым бесконтрольной яростной, неостановимой, внутреннеличиночной вилкой, которая наматывает кишки и золотую нить, размалывая ментальные мозговые извилины и порождая забрызганные кровью обои, кафельную плитку или эмалированные ванны. Неумелое обращение с тобой ломает вёсла спасательных шлюпок, повергает в коллапсические землетрясения целые континенты, испепеляет одним лишь присутствием мысли о тебе. Умелое обращение наоборот - запускает механизмы эволюции, заново заваривает ещё пока неорганический бульон, строит фаллического типа памятники былых культур, витает в воздухе, задевая крыльями дымящиеся кастрюли на плите.

Выбрасываемая тобой материя всегда одинакова по значению для ползущего по стене таракана, но разная по значимости для нас. Считается, что ребёнок несопоставим с мочой. Что же - на аксиомах стоит черепаха, на которой стоят три слона, на которых покоится шар.

Разговоры с тобой бесполезны для тебя, для меня же неясны. Как в тумане видишь неясные силуэты людей, слышишь их заглушенные заговоры и скрежет пружины предохранителя взводимого для участия в процессе творения пистолета. Невидимая стена преграждает путь миллионам желающих реинкарнироваться: убиенных за правое дело; забивших гвоздь в собственное вместилище извилистого куска мяса; поэтов века медного; молодых мамаш посаженных на кол нищеты; маленьких лысых октябрьских товарищей в разливе; музыкантов-идеологов молодежи, геройски сидевших за публичное убийство гомосексуалистов.

Патриоты закрывают мне глаза мокрой тряпкой, пытаясь оттянуть за рога от созерцания или употребления в пищу стога сена. Строительство для них реальности. Создание, или хотя бы помощь в создании новых ячеек общества. Самокопирование, а значит циклическое воспроизведение ячеек, которые будут воспроизводить новых копирантов, которые будут воспроизводить... Гигантский организм, как и мы, обновляется, развивается, и как и мы лечится от своего гриппа, отсекает злокачественные опухоли. Только на этот раз абстрактными лишними клетками можем быть и мы, в том числе. Инстинкт индивида, покорившийся и служащий целям не индивидуальным - это очень опасно.

Всё падает и возвращается в чёрную дыру...

 

Пролог.

Вот он чистый лист... Путешествие в самого себя... Или за обмороженное окно, вдаль, затвердевшей белезны. Не оглядываясь назад...

На вершине самого колоссального в мире утеса, окруженный стеной дождя, завернувшись в плотную пелену непогоды, сидел ангел... Его серебряные крылья были робко сложены за спиной, серую, от длительных истязаний, кожу покрывали глубокие шрамы, кровоподтеки и ссадины. Он сидел на коленях, уткнувшись лицом в сложенные ладони, и рыдал... Надрывный рев, всхлипы, стон- все таяло в навсегда закутавшей маленькую фигурку пасмурной черноте разыгравшейся бури. Ничто боле не беспокоило плачущего ангела, кроме собственной никчемности и жалости к чему-то, чего он сам, наверное, не понимал. Лишь сложенные за спиной усталые крылья временами подрагивали в такт сгорбленым плечам, когда новый сдавленный всхлип вырывался из глубины его растоптанной души...

Глава 1.

Все началось задолго до этого, когда он еще был обыкновенным человеком. Как мы с вами. Ему было около двадцати пяти, он работал библиотекарем на Абельмановской Заставе и, временами, приезжал на встречи однокурсников, где слушал гитару и пил дешевое пиво за 22 рубля. Денег ему хватало. Он жил скромно, в однокомнатной квартире, где не было почти никакой мебели. Питался в основном полуфабрикатами, дважды в день. Слушал старый рок и курил

сигареты "Ява". Единственной его истинной страстью были книги. В них он мог представить себя кем угодно: героем, спасающим обреченное королевство, капитаном космического транспортного корабля, спасительный груз которого избавит от голодной смерти жителей отдаленной от Земли станции, даже чародеем, страдающим маниакальным рвением к мировому господству. Забыл сказать, что фантазия нащего персонажа несколько отличалась от обычной, свойственной большинству людей. Порой он так вживался в роль, что забывал об этом в реальной жизни, частенько игнорируя свою собственную натуру... Еще в детстве, воспитатели и учителя обращали внимание на странное поведение мальчика, который "убегал от реальности", "заигрывался" и "слишком глубоко погружался в
свои фантазии". Одно время мать боялась, что это какие-то психические отклонения и недостатки, но после месячного курса обследований психиатр городской детской полеклинники её успокоил, поставив эпикриз, что мальчик совершенно нормальный, просто у него слишком развитое воображение. Стоит ли говорить, что наш
герой был законченым идеалистом и романтиком? Он окончил ВУЗ, однако, строить карьеру по специальности отказался, довольный скромной работой в городской библиотеке... Одежду он носил старую, редко её менял. Но упрекнуть его в безолаберности и неаккуратности было невозможно. Вещи, местами потертые и, почти всегда, вышедшие из моды несколько лет назад, выглядели буд-то только что снятые с прилавка какого-нибудь пригородного магазина, всегда тщательно выглаженные, чистые и опрятные. Даже присмотревшись, трудно было обнаружить следы иголки с нитками, а у заметившего ручную работу возникало несдерживаемое желание похвалить столь незаметный, мастерский труд. То, что самые экономные из нас носят по 4 года, на нем держалось лет 5, а то и 6. В его маленькой квартире на Профсоюзной обычно царила атмосфера таинственной библиотеки, чистой, сияющей, казалось, пыль опасалась коснуться своим серым одеялом глянцевой поверхности стола и лакированных книжных полок. Летом здесь всегда стоял неизменный запах цветущей серени, а осенью, когда клены уже начинали ронять свой ярко-красный покров, устилая тротуары вдоль всего Севастопольского проспекта, на полу, на полках, на холодильнике,- взде, куда ни ложился взор наблюдателя, в различных причудливых вазах, стояли оранжевые, коричневые, желтые, красно-багровые гербарии, превращая комнату в увядающую асамблею осенних красок. Ему была по душе пора увядания природы и вдохновения русских поэтов... Он любил прогуливаться по соседским
паркам, подставляя ветру щетинистую щеку, бороздя сапогами разноцветный ковер опавшей, тлеющей листвы. Он любил кормить селезней, прилетающих на маленький пруд, в паре остановок от его дома. По выходным, когда библиотека была закрыта, он всега приходил сюда, вооружившись буханкой белого хлеба, томиком Гюдзака или Костера и садился на любимую, самую близкую к воде, недокрашенную лавку, или же стоял на берегу, вглядываясь в водную гладь, когда
его обычное сидалище занимала парочка влюленных, постоянно целующихся школьников. Он хмурил брови, не понимая, почему они нарушают его покой такими ерундовыми занятиями, и почему обязательно все время целоваться, как будто к этому сводится вся красота отношений. Он стеснялся такого общества. Даже в
компании его институтских друзей ему было не очень уютно. Он чаще забивался в угол с бутылкой пива и блюдцем, куда стряхивал сигаретный пепел, т. к. пепельниц в доме не хватало, и вслушивался в заунывное дребезжание гитарных струн. Ему была непонятна их развеселая радость, их пьяные лица, порой, вызывали у него некоторого рода отвращение, но он все равно приходил, потому что боялся обидеть кого-нибудь из знакомых, а подобный поворот событий пугал его ещё больше. Так он и жил, проводя тихие вечера с книгами или слушая "Steel Waters" в перемежку с "Машиной Времени" в своей одинокой лачуге. Телевизора у него не было. Газет он тоже не читал, рано разочаровавшись в полезности и правдивости СМИ. Современные же развлечения его не интересовали. Он часто проклинал судьбу за то, что ему не позволено было родиться в 16 веке. Или хотя бы во времена Пушкина и Гоголя! Там, там его истинное место! Вот где бы все его скрытые качества можно было без страха и опасения воплощать в реальную жизнь, а не сгорать со стыда, уличенным в излишнем артистизме коллегами по работе или клиентами изредко посещаемого литературного заведения. Ему всегда казалось, что он, словно бы, ждет чего-то... Вот -вот что-то случится, и все станет на свои места! Он будет ощущать себя нужным, нераздельным с этим чем-то и, наконец, поймет смысл своего запоздалого появления на свет. Однажды так и произошло...
В апреле 2003 года, когда погода раздражала своей настырной переменчивостью, от цветущей черемухи болела голова, а по радио в библиотеке гнусавым голосом сообщали последствия очередного наводнения в Волгограде, он как обычно сидел за столиком выдачи абонементов и приема прочитанной литературы, задумчиво пожевывая ластик кахемировского карандаша. За окном светило солнце, что крайне раздражало; оно будто бы издевалось над его простуженным
состоянием, отливая золотистыми бликами на недотаявшем снегу. Он сидел, окунув подбородок в шерсть длиннющего, обмотанного вокруг шеи, серого шарфа, который никогда не снимал, пока летняя жара не переспаривала его привычки, заставляя обнажаться всё больше, покрывая мерзким потом шею, спину, подмышки и поясницу библиотекаря. Впрочем, переспорить юношу, в прямом смысле этого слова, было несложно, он легко поддавался на уговоры, не имея
полезнейшей способности отказывать в просьбах. Радовало только то, что знакомых было не много, так что и просить было некому... Библиотекарь ненавидел лето с его жарой. Терпеть не мог горячий асфальт и раскаленные кресла автобусов. Поэтому в транспорте всегда стоял, даже в метро, по привычке. Ему нравились его капризные привычки... Он холил и лелеял свои устои и всегда нахохленно ворчал и раздражался, когда что-то заставляло его меняться. Консерватор по
убеждению, молодой человек не терпел вмешательства в круг его уютного неменяющегося покоя...
Она вошла между двумя и половиной третьего, громко хлопнув тяжелой металлической дверью, несмотря на табличку "Дверью не хлопать!!!", приклеенную на обратной стороне врат, ведущих в мир бумажного затишья. На ней красовалась белая футболка, выглядывающая из-под светло-бежевого свитера, явно превосходящим её фигуру по размерам, черные джинсы, завернутые почти до самых колен, натянутые поверх таких же черных колгот и низкие синие полуботинки марки "Sketchers". Свои длинные темно-карие волосы она убирала в хвост, выражая тем самым полную сосредоточенность и серьезные намерения своего внезапного появления... Огромные зеленые глаза смотрели насквозь, даже если она сама того не хотела, а когда замечала неловкость в ответном взгляде, сама робко отводила взор в сторону и слегка, наивно розовела. Не обратив внимание на десяток встрепенувшихся взглядов, неожиданно очнувшихся от грохота посетителей и служащих, она твердой походкой "протопала" к столику выдачи абонементов. Призренно облив своим ввегда влажным взглядом озадаченного и одновременно нахмуренного молодого человека, опустив в ленивой позе пальцы правой руки на стол, она "произнесла":
- Это что, библиотека?!
Еще более озадаченный столь неуважительным тоном парень, как будто выплевывая сливовую косточку, пробурчал...
- Там на двери написано...
- Что, простите?-Глаза её сзились ещё в более презрительную форму взгляда, а губы искривились на манер "кто это здесь пищит?"
- Библотека. Что-нибудь взять хотите?
Он априняла обычную, чуть высокомерную, но уже спокойную позицию и сказала...
- Хм.. Что- нибудь подревнее... Из психологии... Или философии... Мне все равно воощем.
-Так вы определитесь наконец! - Не выдержал библиотекарь, крайне недовольный сложившимся неудобством.
-Хорошо, определилась. Дайте Платона. Диалоги у вас есть??
-Есть...
Он буркнул, как мог грубо(если вообще был способен на грубость, то это явно была самая опасная её форма) , возмущенный всей её хамской манерой

поведения и этим жгучим "Дайте". "Ну что я, в конце концов, слуга чтоли? Что за "Дайте!"?!"-подумал он. Медленно поднявшись из удобного, продавленного кресла, юноша достал с полки "Философия" толстый сборник древнегреческих писателей. И уже в момент, когда его рука собиралась опустить тяжелый фолиант на шершавую поверхность стола, он вдруг вспомнил наиглавнейшую вещь. Рука нервно отдернулась, зажав том, как собака в последней попытке сохранить резиновый мячик в своих зубах, обреченная на немилость хозяина...
-У вас есть абонемент?
-Что?
-Абонемент есть у вас? Чтобы взять книгу на...
-Ааа! Чтож ты сразу не сказал?
"И почему "ты"?"- сново пронеслось в голове библиотекаря, но он уже устал возмущаться, и поэтому даже брови не собрались в очередной раз на его переносице. Он глубоко про себя вздохнул и послал все эти неприятности "подальше"... Она порылась в сумочке, свисающей с её левого плеча, и извлекла из неё замусоленый мятый паспорт, облаченный в чертную затертую пластиковую оболочку...
-Вот, на пиши, что надо.
-Я ничего писать не буду. Видите, тут экземпляр? Вот с него и пишите, вот вам книжка, заполняйте первую страницу...
-А если я писать не умею?!
-Тогда придется обойтись без философии. Да, кстати, тут сборник, чистого Платона нет.
-Эту дуру тащить? Ладно давай, не возвращаться же домой просто так... Вот держи, заполнила, доволен?
-Угу...
-Теперь можно взять, или что-то еще, Склифасофский?
-Можно. А причем тут?...
Слова расстаяли в воздухе и исчезающем запахе её духов, так и не достигнув своей цели. Ему это не понравилось... Он редко говорил, но привык, что его выслушивают, в те моменты, когда он собрался что-то изречь... Чуть удивившись свему огорчению исчезновением девушки, он улыбнулся тому, что теперь настало время обеда и целый час его уже ничто не побеспокоит. Он вложил новенькую аббонентку с выведеным неожиданно красивым почерком "Мария Измайлова" в середину кипы под литерой "И", последний раз оглядел стол, как бы проверяя не забыл ли он чего, и, развернувшись на каблуках скрипящих
ботинок, вышел из душного помещения...

Глава 2.

Прошло три недели... В середине мая деревья уже с ног до головы покрылись густой зеленой листвой, а теплый воздух разрывали бесконечные трели прилетевших с юга птиц. Погода стояла солнечная и очень теплая, так что от ношения шарфа в этом году пришлось отказаться раньше. С самого утра ему позвонил однокурсник- старый друг, с которым они всегда чудили в институте и вместе ходили на все пересдачи, и напомнил, что сегодня у него день рождения. Библиотекарь встал рано, около восьми утра и в одинадцать уже был гладко выбрит, сыт и наряжен в старый, но безупречно сидящий на худоватых плечах коричневый льняной пиджак.
До обговоренных двух часов дня оставалось время на длительный переезд в северо-восточную часть столицы и покупку подарка. Он всегда помнил про все дни рождения, но подарки любил покупать перед самым торжеством, хотя деньги откладывал заранее, отказываясь от месячной нормы кофе и благодаря бога за то, что ни один день рождения из 4 регулярно посещаемых не выпадает на тот же месяц. Он доехал до Лубянки, забежал в магазин музыкальных
инструментов, где работал один его старый знакомый, с которым виделись они раз в году, если "все складывалось нормально", и купил набор обещаных "мастеровских" нейлоновых струн № 9. Это лишило его двухсот шестидесяти рублей- чуть больше заготовленного, но мысль о здержаном слове не дала ему расстроиться. Тем более это пожалуй был самый близкий его товарищ. А для друзей не жалко и поголодать пару дней... Он добрел до Кузнецкого Моста, сел в
вагон по направлению к Площади Подбельского, и тот покатил его по гудящим рельсам к пункту назначения, где уже собиралась толпа знакомых, и кухонная суета напоминала камунальную квартиру со стаей старушенок, собравшихся готовить обед одновременно...
Воздух был настолько свежим, а погода безветренной, что внезапно захотелось, чтобы дорога к дому составила часика полтора пешком, дабы насладиться изумительным весенним днем и, уже набродившись вдоволь по утопающим в солнечных лучах улочкам и скверам, погрузиться в атмосферу торжества, а там и напиться качественно каким-нибудь "Арбатским" или "Советским", да с довольным видом, разгребая туман в голове доехать до своей берлоги или остаться на
ночь у друзей. Он повернул в знакомый двор, косясь на бездомных собак, которых боялся, поднялся на третий этаж легкой, пружинистой походкой и позвонил. Дверь открыла девушка Сергея(так звали хозяина квартиры и виновника торжества), улыбнулась свей белоснежной знакомой улыбкой и, смеясь затащила робкого библиотекаря в помещение сумрачной прихожей.
- Прииивеет! Сергей, Костя пришел! Как дела?! Рада видеть тя, дорогой! - Она называла "дорогой" всех, даже незнакомых молодых людей.
- Здравствуй, Света. Ничего... - Он застенчиво улыбнулся, неловко выкорабкиваясь из рукавов пиджака... С кухни в засаленом фартуке высунулась довольная физиономия Сергея, расплывшаяся в фантастическои -развеселой улыбке, на какую только он, по мнению Кости, был способен. Такая особенность- несомненно, дар, которым Господь наделяет лишь избранных людей, появление каких в вашей жизни озаряет её вот такими феноменальными выражениями лица,
рассеивающих тьму сомнений без остатка. Наверное, за эту вот улыбку Константин Александрович Вешневский и любил своего друга, Сергея Лазарева, с самых первых недель, проведенных в институте.
-Ага! Поэт пришел! Что у вас для нас? - Скороговоркой, шутя, выпалил Сережа, вытирая влажные руки вертикальными движениями "сверху вниз" о пятнистый фартук. Он почти всегда придумывал Косте причудливые прозвища, связанные с миром литературы, впрочем, последнее довольно давно прижилось в компании. Нельзя сказать, что неоправдано. Библиотекарь писал стихи, даже прозу иногда... Но свои произведения, несмотря на заветы товарищей, не выпускал дальше узкого круга слушателей все того же институтского общества...
-Держи! Как и обещал!-Костя вытянул вперед руку с пухлой пачкой американского нейлона и сияющей шутливой улыбкой на лице.
-Ты их достал?!! Ну даешь! Зря ты... Так дорого. Спааасииибо... Тебе наливаем первому! Проходи, дружище, проходи! Марин, посади Костика рядом со Светой. Да, напротив Машки сажай. Угу, чтоб я его видел рядом все время. Ладно пойду дальше рыбёху стругать! Чувствуй как в аудитории, так сказать!
-Шутник вы, Поручик...
-Ага... Есть такое!
Юноша поздоровался со всеми, кто был в комнате, не беспокоя укрывшихся в дальнем помещении каких-то Сережиных знакомых, и вышел на балкон, теребя в руках добытую из мятой пачки сигарету... Он еще раз улыбнулся замечательной, вдохновляющей на подвиги погоде, глубоко вдохнул свежий воздух с ароматом сирени и доносящимся из соседнего окна кухни запахом жаренного тунца, и закурил... К моменту, когда сигарета выгорела на две трети, зычный голос Светки позвал к столу. Он затушил окурок о металлический каркас неостекленного балкона и вернулся в гостинную. Пробегавший на свое место, все также улыбающийся своей очаровательной прожекторной улыбкой Сережа хлопнул его по плечу и потянул на выделенное самим же место. Из соседней комнаты, тем временем, вышли две девушки, одна из которых, договаривая последнюю фразу, "плюхнулась" на стул против молодого человека. Осторожный взгляд Кости, словно в замедленном кино, прополз, сначало, по темно-синей скатерти праздничного стола, мимо селедки под шубой, бутылки "Столичной" и пирожков с мясом, неуверенно переходя на знакомый бежевый свитер, с торчащей из-под него белой майкой. Он чуть не подавился, только что отправленной в рот ложкой салата "Оливье", заметно покраснев, смущенный этим преступлением против культуры и застольного этикета, когда понял, что незнакомка, сидящая напротив, совсем незнакомкой не является. Окончательно убедившись, что глаза его не обманывают, Костя испытал некоторое чувство недовольства и стыда за это недовольство, которое чуть было не перелилось в потерю аппетита, если бы не чуткое дружеское вмешательство.
-Это Маша. Знакомтесь: Маша, это Константин, мой самый близкий друг! Мы с ним с первых дней института- не разлей вода! Это Светина подруга, двоюродная

сестра Вальки рыжего, помнишь? Мы еще его с собой на Ореховку брали...
-Очень приятно...
-Только не делай вид, что не узнал! Ха! Да мы знакомы уже! Почти... Только имени твоего все никак вспомнить не могла...
-Да я, собственно, и не представлялся... - Смущению Кости не было предела.
-Да? Странно. Но это не важно... Я тоже рада знакомству. Лен, так ты пошла с ним? Я так и не поняла, он тебе нравится или нет?..
Голоса вновь наполнили обычную атмосферу праздника, и Костю уже ничто не отвлекало от спокойного привычного состояния. Он медленно жевал пирог с мясом, время от времени, незаметно полируя взглядом образ девушки, не обращавшей на него никакого внимания... Её влажные зеленые глаза блестели хитрым интригантским огоньком, таким дьявольским блеском, совмещая наглость, страсть и предвкушение чего-то давно запланированного и вот-вот воплотившегося затеянного. Волосы были собраны в тугой пучок на затылке, скрепленные двумя деревянными иглами на японский манер. Несколько локанов, искусно замаскированные под случайно выбившиеся из челки, свешивались вниз вдоль узкого красивого лица... Её образ вызывал в нем смешанные чувства отторжения и негодования, но отказываться от того, что соседка напротив была по-своему дьявольски -красива, он больше не мог. И он смотрел на неё. Смущаясь каждому своему неумелому, а потому очень открытому, взгляду, боясь, что она повернется и заметит, что он уперся в неё своими серыми глазищами. Чувство неловкости комом заткнуло его горло, не давая возможности воздуху проникать в изголодавшиеся сосуды. И, сново, выручил Сергей, как нельзя кстати пригласив ребят на перекур. Выйдя на балкон, в компании старых знакомых, Константин судорожно принялся оттягивать ворот рубашки, словно на нем был тугой галстук, обижаясь на собственное чувство неловкости, какой-то необычной, странной для него. Все свелось к расстегиванию верхней пуговицы и глубокому протяжному зевку с разведенными в стороны руками.
Позже, когда стол уже сложили и компания поделилась на "кухонную" и "гитарную", засевшую на полу большой комнаты, он сидел, неотрывно, нагло, лаская взглядом линии её кокетливого лица. От прежней неприязни к грубой безцеремонной особе не осталось и следа. Он выпил уже достаточно, чтобы почти не стесняться, но чувство врожденной робости мешало совершенно расслабиться в мягком полумраке гостинной, где Сергей отбивал на новых струнах алисовский "Все это рок-н-рол", а Светка подпевала ему в такт своим тонюсеньким тенорком, дополняя глубокий баритон своего избранника. Она сидела все также напротив, сложив ноги вместе, в позе "русалки", опираясь на изящную руку и теребя завязанный вокруг талии свитер. В комнате было жарко. Курили уже прямо там, где сидели и облака дыма норовили забраться поглубже в нос, раздражая слизистую своим насвоевременным вмешательством. Рядом с ней сидела лучшая подруга хозяйки Елена Самойлова, судя по всему, и познакомившая их с Машей(когда-то еще в институте она встречалась с "рыжим Валькой", и именно по её просьбе они таскали этого неудачника за собой), и они постоянно шептались, бросая взгляды то на Сергея, то на на нашего спортсмена, Алешку Кузнецова(здоровенная детина, второй, после Сереги, заводила команды), то, пристально щурясь и буравя взглядом непримечательную фигурку Кости.
-Сыграл бы что ль, писатель? - Сережа промямлил эту фразу так, что получилось нечто вроде: "Сграйчтнибудьпсатль", но Костя все понял, потому что привык к пьяному выговору каштановолосого красавца.
Он не любил играть в компании. Делал это(вообще играл) очень редко. Восновном наедине с собой, дома у него хранилась подаренная отцом столетняя "Cremona" с облезшими бронзовыми струнами, чаще расстраивавшаяся от месячных простоев, чем от беспрерывной игры. Он не любил... Но ведь день рождения друга... Но больше всего ему хотелось произвести впечатление на неё. Да! У него не было ни слуха, ни такого же чудесного баритона, каким гордился его улыбчивый сокурсник, ни способностей "Рыжего" к испанскому перебору. Но ребята любили его грустные романсы. Он сам не знал почему, всегда искренне смущаясь комплиментам и просьбам сыграть на бис. Друзья никогда не уговаривали его, знакомые с тщетностью попыток реломить
убежденность библиотекаря. Лишь шутили, по поводу того, что он родился под знаком Овна, потому и рога его не перебодать никому! Сегодня ему даже чуточку хотелось играть. Он сделал еще один глоток из пластикового стаканчика и взял из протянутой руки друга чудесный корейский инструмент с белым четким логотипом "Peavey". Всё замерло. Он устроился поудобней и начал играть. Он играл так, как никогда до этого не играл. Он сам себе удивился, радуясь тайно удачному расположению духа, одновременно упрекая себя за эти нескромные мысли. Он пел романсы и просто медленные, романтичные напевы. Вспоминал бардов, рок группы, стихи классиков, положенные на музыку... В комнате повисла гробовая тишина, в которой слышался лишь перебор нейлонового пения и его печальный голос, смесь баса и тенора одновременно. Он играл, не в силах остановиться. Волна настроения и романтики захлестнула его полностью, не давая успокоиться и перестать тревожить струны и окружающую тишину. Да его никто б и не остановил, казалось все прониклись содержанием разнообразных историй любви и мемуаров белогвардейских офицеров. Вечно веселый Сережа сидел сейчас, подобно Коровьеву, покидающего со свитой Волонда первопрестольную, нахмурив брови и приняв спокойную созерцающую ничто позу рыцаря печального образа, Света, задумавшись, положила свою голову ему на плечо, нежно обняв сгорбленную фигуру своего возлюбленного, кто-то бесшумно подливал в стаканчик вино, кто-то, закрыв глаза, уносился в даль своего воображения, рисуя желанные сердцем картины... В какой-то момент, он почувствовал на себе чей-то взгляд, это жгучее ощущение беспокойства и присутсвия. Он посмотрел в её
огромные ангельские глаза и чуть не сбился с ритма, завороженный действием. Она сидела, уставившись на его лицо, подавшись чуть вперед и плакала. Он только сейчас понял, как она одинока... Никто не понимал этого гордого, грубого, надменного, но лишь поверхностно, человека. Большинство глядело на неё как на "ещё одну", никогда не
вдаваясь в подробности её жизни. Да она и не пускала, по большому счету, никого в свой огромный внутренний мир, похожий с первого взгляда на ледяную пустошь, в которой по определению не растет ничего живого.
Он закончил. Сережа, будто что-то подтверждая для себя в очередной раз, кивнул головой, комната лениво зашевелилась. Пара человек выпорхнула на кухню поддержать беседу о никчемности существования, ведомая желанием почувствовать себя в роли великих римских ораторов, а точнее спорунов. Он вышел на балкон покурить, а гитару принял Алеша, тотчас же заразив квартиру какой-то веселой песней из серии "Мы ушли из зоопарка..." Вскоре дверь балкона стукнула о деревянную коробку, развеселив стекло нервным звоном; она остановилась в шаге, посмотрела на темнеющее небо, чиркнула зажигалкой и, улыбнувшись, заявила:
-Хорошо поешь, Костик. Учился где?- Глаза все ещё слишком блестели от недавних слез, однако лицо озаряла мягкая натянутая улыбка.
-Нигде... Я не учился. Я вообще не пою. - Сказал молодой человек и покраснел, сообразив, что "сморозил" глупость.
-Да нет. Мне правда понравилось. Молодец, угадал. Как раз под настроение. Я тут недавно с парнем поссорилась. Насовсем.
-Уу... Понятно... - Под ложечкой засосало... Ну конечно, разве такие красавицы могут быть свободны. Вся голова небось забита мыслями о ком-то другом. Не о нем. Эта мысль и осенила, и обрубила крылья,- серебряные, пышные, еще совсем слабые, но уже начинающие пробиваться наружу сквозь тонкую кожу спины, новорожденного ангела...
Вечером, когда праздник закончился, и гости разошлись, он собрался домой, явно перебрав лишнего. Обида придушила, задавив надежды, но росток какого-то нового, неведомого чувства, назло костиному желанию забыться, процарапывал путь на волю в складках его одинокой души. Его трясло по безразличным рельсам жедезной дороги по направлению к станции "Профсоюзная", где его ждал привычный домашний покой...

 

Re: "Дневники принца"

Замечательно! Великолепно прописана атмосфера происходящего. А продолжение есть?

 

Re: "Дневники принца"

давай продолжениеждем

 

Re: "Дневники принца"

Замечательно и интересно, правда причастные обороты немного
нагромождают… Но это уже стиль автора Да, продолжению явно быть .

 

"Фьорды, черепаха и серебряная ложка"

На кухне сидел молодой человек лет двадцати с небольшим. Худощавый, чуть сутулый, одетый по простому – потертые серые джинсы, красная клетчатая рубаха. На столе перед ним - чашка чая, засохший лимон, хлебные крошки… Парень задумчиво улыбался, витая где-то в лабиринтах собственных приятных размышлений. Прядь длинных темных волос окуналась прямехонько в чашку, потихоньку наматываясь на серебряную ложечку. Но человек явно не замечал этого, продолжая размешивать давно уже растворившийся сахар в остывшем чае.
Я прошел мимо стола к окну, взял пепельницу с подоконника, чиркнул спичкой подкуривая. Шипящий звук горящей смеси фосфора и серы вернул человека за столом в наш мир. Его туманный взор моментально обрел резкость - зрачки сузились, глазные яблоки задвигались.

-Пришел… ? Почему опять закурил? – спросил он медленно вынимая змейку волос из чашки.
-Закурил опять и не буду отвечать почему – буркнул я. – Слышал, ты нашел себе объект обожания?
-Да, нашел вроде бы.. – мечтательно промолвил мой собеседник. – Вернее она меня нашла, ну короче не важно… Почти полностью похожа на мой идеал. Черненькая, небольшого роста, сумасшедшая немного – ну в разумных пределах, как мы с тобой любим. Что-то детское осталось в ней – улыбка или капризность, не пойму никак. Перехлестнулись два одиночества. Самому не верится. Значит, жизнь иногда балует и таких как я. Хм-м. Быстрей бы четверг, сдаст свой экзамен и… чего ни будь придумаем. Похоже, эта зима будет веселей, чем прошлая!
-Знаю, что тебе сейчас бесполезно говорить такое – начал было я.- Но не радуйся преждевременно, просто наблюдай за событиями…
-Да что с тобой разговаривать! Ты как обычно все красишь в темные тона! – яростно перебил меня мечтатель. – Завидуешь?
-Да уж… Не забывай, я все таки постарше тебя буду, и знаю о чем говорю – ответил я, затушив бычок о стенки пепельницы. – Ты ничему не учишься. Упрямый баран… Ну ладно, не буду вести с тобой долгие переговоры. Забей на мои слова, только одно запомни – боевой ствол тебе не удастся купить по быстрому, терпи…. Иисусик терпел и нам велел. Хе-хе…

Закрыв за собой дверь на кухню, я направился по коридору в ванную. Проходя мимо своей комнаты остановился, заглянув в неё. На кровати сидел человек двадцати лет отроду. Пока еще короткие волосы дико всклочены и покрашены гуашью в красный цвет, оставив потеки на висках. Внутри человека, если можно так выразиться, сидело полторы бутылки водки, не считая пива. Скотина – даже не удосужился разуться, когда зашел домой. Покачиваясь, молодой человек делал движения руками производимые при игре на гитаре, а ротовым аппаратом пытался имитировать звуки дисторшированной басухи. Можно было даже отличить какие-то знакомые трешевые риффы, то ли из Мастера, то ли еще откуда – уже не помню. На подбородке моталась нитка слюны.
-Мразь- тихо, скорее для себя, промолвил я плюнув на затоптанный пол. Игрок на «виртуальной» гитаре как ни странно услышал меня, но конечно не понял смысла сказанного. Он что-то грозно прорычал в ответ голосом разбуженного медведя, и посмотрев на меня немного своим безумным взглядом, вернулся к воображаемой игре.

Следуя по коридору дальше, я слышал детский плач из другой комнаты. «Ах, ах, бедный ребенок, солдатиков не купили» - язвительно заметил про себя. В конце коридора у входной двери, снимал свои кирзовые сапоги солдат двадцати двух лет отроду. Бритая на голо башка сверкала в лучах люстры. Солдат был доволен жизнью, как никогда – свобода наконец, и впереди столько планов на будущее. Сила его оптимизма ослепила меня на мгновенье. Включив свет, я шагнул в ванную и вздрогнул, немного испугавшись представшей взору картины. Под потолком торчали трубы санузла соседа сверху. На трубе за один конец был привязан длинный кожаный ремень. В петле бездвижно висел уже окоченевший человек. Ноги чуть не доставали пола, как бы в насмешку. Полотенца намокнув лежали в ванной, на кафеле разбросаны бритвы и зубные щетки из опрокинутого стакана – «видно передумал, когда стал по настоящему задыхаться, ногами начал дрыгать» - усмехнулся я переступая осколки. Длинные спутанные волосы закрывали лицо человека, скрывая от посторонних взглядов выпученные остекленевшие глаза и вываленный изо рта опухший язык. Всё та же красная рубаха… Я посмотрел время на часах покойника – шестое февраля, значит мне не о чем беспокоиться, он младше меня на месяц. Хотелось пойти позвать человека с кухни, показать ему удавленника, но в последний момент я передумал. Пуст пьет свой чай и мечтает дальше. Вымыв руки, я потрепал висящего трупа за плечо на прощанье, ухмыльнувшись – А говорил вешаться не буду, только огнестрел.
-Да вот, приперло видно – промолвил кто-то за моей спиной.
Я обернулся. В дверном проеме стоял человек, не такой уж и молодой на вид, хотя в прошлый раз он говорил, что ему чуть за тридцать. Глубокие морщины пробороздили лоб. Этот человек часто был веселым и юморным, задумчивая улыбка редко сходит с его лица, но глаза всегда остаются усталыми и мрачными. Козлиная бородка и длинная коса до пояса, уже кое где пробиты сединой.
-Здравствуй - тихо поприветствовал я его.
-Здравствуй – ответил он. – Зачем пришел сегодня?
-Я здесь живу вообще-то. – Возмутился я было.
-Не забывай, что мы тоже здесь живем…Ну или жили – седой кивнул на висящий труп.
-Знаешь, я раньше тоже всегда смеялся над вами – теми кто помладше – продолжил мужчина. – но потом мне и это надоело. Те кто старше, над нами давно уже не смеются, и даже не ненавидят.
-Почему вы мне не помогаете? – перебил я собеседника.
-Как тебе сказать… С каких это пор ты начал воспевать альтруистические ценности? Почему ты сам не помогаешь младшим?
-А смысл? Они же прошлое – их уже нет. Ну или если не точные копии прошлого, они осколки параллельного хода истории. К тому же они никогда меня не слушают, и делают всё по своему.
-Вот видишь… - молвил седой. – на самом деле ты почти такой же, как они. А по поводу осколков прошлого, что ж, ты тоже младше меня – ты ощущаешь себя иллюзией?
-Какой тогда в вас смысл? – спросил я.
-Смысл в нас какой? Я не знаю. Только, я заметил, что в последнее время нас становится все меньше. И склонен думать, что это возможно даже к лучшему. По крайней мере старшие так думают. Объяснять пока не буду. Скажу лишь, что всё становится возможным, когда исчезнет диалог.
-Ха. Как всегда яснее некуда твои речи. – хмыкнул я, выходя из ванной комнаты – Нас меньше… Вот таким что ли способом как этот? - Кивнул на повешенного.
-И таким тоже, но не обязательно. На прошлой неделе например, твоего сверстника убила упавшая сосулька с крыши… Кто-то от инфаркта дохнет уже в преклонном возрасте. Кто-то исчезает в неизвестном направлении. По разному…

Я зашел в свою комнату переодеться. Пьяный «музыкант» уже во всю дрыхнул на полу, рядом с кроватью. «Эх бедняга, устал и не дополз до лежбища – столько сил «музыке» отдал» - заметил я про себя. Почувствовал вибрации хлопнувшей входной двери – кто-то ушел наверное. За стенкой слышны были голоса беседующих, потом глухой грохот и ритмичные постукивания по полу. «Наверное эпилепсия» - подумал я. Одев любимую красную рубаху, я последовал на кухню. Потрескавшаяся штукатурка на потолке коридора давно не давала мне покоя, все время привлекая к себе внимание. Ничего, скоро займусь ремонтом. Эта фраза, как заклинание, повторялась уже года три наверное. Стуча костистым панцирем по крашеному полу, дорогу мне переползала очень быстро, маленькая домашняя черепаха. «Вот у кого не бывает внутренних диалогов»- подумалось невзначай.
Включив свет на кухне, я поставил на плиту чайник. Чайник смотрел на меня моим же отражением на своих хромированных боках. Отвернувшись, я направил взор в окно. Уже стемнело. Люди спешили домой после ответственного трудового дня. Пельмени, телевизор, сон в 23.00. Знакомый алгоритм. Где – то за углом завыли собаки, протяжно и почти по волчьи. «Передразнивают что ли?» - подумал я, наливая зеленый мерзостный чай в свою потрескавшуюся кружку. Зеленый чай по вкусу напоминал мне всегда жареную рыбу. Странно, почему окружающие не чувствуют этого? Только лишь один человек, кроме меня так же замечал это свойство. Или говорил, что замечал? Хм. Не знаю. Да и не важно уже это.
«Всё становится возможным, когда исчезнет диалог» - эта фраза всё не оставляла в покое мое сознание. Седой всегда умеет озадачить двусмысленными загадками. Наверняка такая чужая мысль мне уже попадалась, только где и когда неясно. Пытаясь вспомнить, я почему-то представил себе летнее норвежское побережье. Гигантские раскидистые сосны возвышаются над кручинами отвесных скал. Могучие волны пенясь и шипя, накатываются на светло-желтые песчаные россыпи песчаных берегов. Свежий соленый бриз бьет в лицо покоем и свободой, заставляя перехватывать дыхание. Древние фьорды хранят память тысячелетий, не меняясь и никуда не спеша. Пасмурное хмурое небо, с солнечными проблесками, которые сочатся сквозь густые тучи яркими радужными лучами. Того и гляди, как из-за соседней скалы начнет вдруг выползать резная драконья морда, на носу проплывающего мимо драккара. И забытая песня зазвучит опять над морскими просторами, подхваченная тремя десятками бывалых мужей, помогая им в такт взмахивать могучими вёслами.

Резкий шипящий звук вывел меня из ступора, вернув назад, в мир зеленого чая, коллективных кирпичных нор и железных чудовищ на колесах. У окна стоял человек в сером мятом пиджаке. Он был примерно одного со мной возраста, по крайней мере говорил всегда, что чуть постарше меня. Задумавшись, я и не заметил, как прядь моих волос упала прямо в чашку, и я намотал их на серебряную ложечку. Шипящий звук был результатом возгорания спички, которой человек у окна деловито прикуривал. Хм. Первый раз вижу, что бы он курил.

-Пришел… ? Почему опять закурил? – спросил я медленно вынимая змейку волос из чашки…

 

Re: "Дневники принца"

Глава 3.

Прошлепав босыми мокрыми ногами от ванной комнаты до кровати, Костя стянул с себя успевший промокнуть халат и плюхнулся на прохладный лен одеяла, подминая пуховую подушку на подобие японского валика. Он не думал ни о брошеных где попало вещах, ни о головокружении, ни даже о том, что забыл закрыть балкон, и теперь подлый сквозняк облизывал его мокрое тело своим неприятным, жгучим ветерком. Костина голова яростно сопротивлялась рационализму, не желая выкидывать из сознания образ влажного взгляда девушки, сидящий на полу в позе "русалки". Но вскоре, и это наваждение его отпустило. Сознание библиотекаря заволокло багрово-черными пятнами и он провалился в приятное забытье... Ему всегда снились очень красочные, яркие сны. Он часто запоминал их, а иногда даже записывал, но никогда не придавал им значения, более того, что они, всего лишь, еще одна маловажная особенность его тонкой, "фантасмагорийной психики"... Вообщем, сны снились ему постоянно, но он, ровным счетом, не обращал на них никакого внимания. Этой ночью ему, как всегда, приснился цветной, ясный сон, однако, на этот раз, он надолго запомнил его события...

Посреди огромной африканской равнины, располагавшейся на вершине самого высокого в мире утеса, стоял человек. Ноги его были обуты в египетские сандалии, на бедре висел мех с пресной водой, а в руке он держал тяжелое деревянное копье с бронзовым наконечником... Кожа его была смуглой, орлиный взор устремлен за горизонт, на встречу восходящему солнцу... Человек стоял, спиной к древнему дубу, роняющему свою величественную тень на поля и леса, расположенные в долине под утесом, на краю которого тот произростал. Ветра не было. Солнце, расстилая свои длинные первые лучи по бледно-розовому небу, поднималось с точностью маятника старинных башенных часов: на толщину указательного пальца в 9 ударов сердца. Человек не любовался этим волшебным видом... Он слишком часто его наблюдал, каждый день он стоял в центре этого проклятого плато и глядел вдаль за горизонт. Но сегодняшний день отличался некоей новизной. Что-то непривычное таилось в самом воздухе, наливая тяжелыми мыслями голову Первого Наблюдателя Юга, Шаот Менхепа. Он догадывался, что что-то случится сегодня, но мысли эти не вызывали радости у старого воина. Он уже привык, что за сотни лет его не посищают даже перелетные птицы, а если кому и взбредет в голову появиться на Асланбаре, значит есть какие-то не самые приятные причины. Его вдохновлял лишь его покой, и сегодня старый воин чувствовал ясно: быть беде. А что его никогда не подводило, так это его интуиция. Впрочем, Менхеп, вообще, редко ошибался. Он гадал, какой из темных ангелов на этот раз побеспокоит его, лишь жилистая, покрытая шрамами рука все крепче сжимала древко старинного копья...
Когда солнце дошло до положения Септ-ра-кан, что приравнивалось 8 часам утра, Наблюдатель услышал шум хлопающих крыльях за своей спиной, огромная черная тень накрыла его с головой, сопровождаемая порывами северного ветра. Старик ухмыльнулся про себя, узнавая своего непрошенного гостя, которого не видел уже тысячу двести лет. Темный Ангел Сефар всегда появлялся со спины...
- Чем удостоен я твоего появления, служитель тьмы? Или на земле закончились чистые сердца, что бросил ты свои скитания среди живых, сея сомнения и раздор среди паствы твоей?
Темная фигура приблизилась на расстояние 9 шагов, как было принято у Тех, Что Стоят На Грани. Массивный шлейф черных перьев шуршал по песчаной поверхности равнины, оставляя за собой безжизненную полосу...
-Я пришел по Его просьбе... Ты знаешь, что Договор выполнен и праведников скоро не будет? Договор гласит, что..
-Я помню, о чем гласит Договор, Сафар.- Прервал его Наблюдатель,-
Сколько осталось чистых сердец под небом?
-Немного, воин, всего два. Скоро и эти...
-Ты пришел слишком рано, Темный Ангел! - Голос сжимавшего Копьё Пустоты прозвучал словно раскат грома над беззвучной равниной. Он не поменял до сих пор своей позиции, даже не повернулся к стоящему за спиной ангелу скорби. Брови его сошлись на переносице в гневном выражении, и он продолжал:
-Если хоть один праведник останется под небом, ты не получишь Копье Пустоты!
-Не гневайся, воин, даже Он более не помышляет об ином исходе. Тот, кто создал тебя, сдался, а ты единственный упрямец, не желающий принять достойного поражения! Отдай Копьё! - Он сделал шаг в сторону стоявшего к нему спиной египтянина... Сердце замерло... Между двумя его ударами, в застывшем на мгновение мире, бронзовый наконечник сверкнул на солнце, оставив лишь золотую полосу траектории в воздухе, и уперся отточеной гранью в песок, рядом с правой ногой Наблюдателя. На один миг солнца не стало. Не стало воздуха, лесов под горой Асланбар, дивных полей и равнин. Лишь горизонтальное плато, повисшее в потоке времени, игнорируя его течение, между землей и небом, окутанное пеленой тьмы и бурей, разрывавшейся вдоль и поперек тысячами молний, отразило две четкие фигуры: словно прикованного к своему месту невозмутимого египтянина и распластанного на земле, в 9 шагах, ангела ночи... Между двумя ударами сердца. Из глаз отброшенного силами Пустоты непрошенного гостя текли красные густые слезы, воин стоял на своем месте, а бронзовый наконечник вновь смотрел в безоблачное небо над странным местом на вершине самого древнего утеса...
-Чтож, Шаот Менхеп, помяни слово моё! Не пройдет и одного оборота солнца, как эти двое отдадут свои сердца тьме! Это говорю тебе я- Темный Ангел Сафар!
-До тех пор, если ты попытаешься забрать копье, я убью тебя. - Спокойно проконстатировал старый хранитель, стиснув скрипнувшее древко в подтверждение своих слов. Темная фигура развернулась, расправляя свои гигантские чернильные крылья, оттолкнулась от края плато и в два взмаха скрылось за горизонтом... Лицо египтянина приняло вид настоль печальный, что с её(печали) глубиной не сравнилась бы даже Асланбарская пропасть.
Тысячи лет четверо Наблюдателей сторожили Землю от Странствующих в Ночи и Детей Серафима. Тысячи лет Договор сдерживал кровавую резню между белокрылыми и демонами. Он только сейчас понял, что Договор- не более чем уловка, догмат, который в конце концов обязательно отдаст мир во власть Ангелов Смерти, ибо как сказал один человек: "Легче погасить пламя внутри, чем рассеять тьму вокруг..." Пока Копьё было у Наблюдателей, ни одна из сторон не могла навязать свои условия людям, но договор давал право объявить нового обладателя, если сердца всех людей наполняться чистотой, или же все они погрузяться во тьму пороков... Завтра настанет день, когда он отдаст копье, лишившись жизни и надежды, потому что еще ни один раз Темный Ангел не давал лживых обещаний. По его щеке, прокладывая влажную борозду среди морщинистых бугров смуглого лица, скатилась крупная мутная старческая слеза, единственная, но заменившая собой плач всех вместе взятых отцов, населявших ставший на грани распада мир...

Костя проснулся в поту, пораженный контрастом и неожиданностью увиденного. Его крайне удивило, что в голове его живет столько кошмарного, вселенского масштаба, бреда, но еще более волновала ясность и незнакомый сюжет увиденного... "При чем тут Египет?"-подумал он,-"Хотя сколько раз спрашиваешь себя с утра- Причем тут..? "Дозора" я пересмотрел... Надо по меньше думать о ерунде. Однако..." Голова совершенно не болела, что было также удивительно, но молодой человек все списал на эмоциональную нагрузку сноведения, заставлявшего мозг работать все это время. Засыпая трезвым, просыпаешься без похмелья, а если ты и во сне так активно работаешь головой, то тут уж вовсе ничего не должно болеть! Однако, к эмалированному чайнику он припал с обыкновенным, в таких случаях, рвением. На часах высветилось 7:10, и он решил более не ложиться, чтобы потом весь день не зевать. Костик принял душ и принялся за уборку последствий своего вчерашнего "автоматического" возвращения: развесил по местам одежду, вытер пол в прихожей, ванной и кухне, и наконец-то, закрыл балкон. За окном, расстилая по небу свои длинные первые лучи, багровело рассветное солнце, возвещая истинное рождение нового весеннего дня...

 

Понять что именно имел ты ввиду этим рассказом я не в силах. Ты разместил его сдесь - значит желаешь чтоб прочли и оценили. Я прочел. Оценить?
Стиль. Говоря откровенно по стилю слабовато. Нет, СЛАБО. Абзац по стилю, который понравился мне - там где о сходстве зеленого чая с жаренной рыбой. Я аж притаился в ожидании - что ж счас будет... ан нечего - так пустой образ.
Суть. Негатив я уже высказал, понять в целом не могу.
«Всё становится возможным, когда исчезнет диалог» - это сильно. Если додумался сам - респект.
Я бы сформулировал по-другому. "Понимание становится вохможным когда исчезают фразы". Хотя...может это я о другом...

Тэкс... По стилю гораздо сильнее чем "Фльорды". Только я одного не понял - почему "ода". Ведь не ода вовсе...

Опасно для него (индивида). Индивиды служащие индивидуальным целям склонны во всем видеть осуждение и опасность со стороны общественного организма. На самом деле существование индивида интерестно обществу (... членам общества - конкретно каждому) ровно настолько насколько оно им полезно (приятно). Упомянутый индивид воображает, что его отвергают силой... Хеее. Нет! Его просто не притягивают и он отвергается сам собой. Отстает от бегущей роты.
Каждый волен вибирать - бежать вместе неизвестно куда, или блуждать в одиночестве неизвестно зачем. Но вот... тишина одиночества. Может в ней и открывается "ЗАЧЕМ?".

Ага! Иллюзировать в одиночестве гораздо легче...

 

BlackMen
Ну, по поводу индивидуума я конечно согласен, хотя не полностью. Конфликт между естественными потребностями человека и ограничивающими условиями социума все же неизбежен и естественен, хотя конечно сглаживаем всякими способами. Ха, ну просто мне тогда хотелось видеть врага, если не настоящего, то хоть придуманного .

А по поводу художественной ценности… Я писал это (не знаю как назвать это) в весьма непростой и черный момент жизни, на пике депрессняка. Это просто эмоцианальный выплеск негативной энергии в таком виде. Мозговая накипь так сказать. Я так лечусь от депрессий. Никакой особенной осмысленности конечно при написании не было . Экспромт без редактирования. Так – игра воображения, образный мыслительный онанизм, не более. Что касается названия, его не было, так все это обозвали на одном сайте, ну так и осталось…

BlackMen
Благодарю за конструктивную критику .
Ну здесь в общем-то, особенной художественной ценности и не предполагалось. Похожая по смыслу идея мне однажды просто напросто приснилась. Этот сон мне запомнился надолго и я до сих пор до конца не осмыслил, что там и как . Кое что домыслил и подправил, и всё пожалуй. Фантазия почти в чистом виде.

 

Чтобы это читали я б предложил все ж обращать внимание на художественную сторон)))) И поменьше аллегорий! Тебе б рок тексты писать.

А что за потребности? Сексуальные? Или потребности агрессии? Что?
Я почему вообще перечитал все твои тексты и оценил. Дружище - это восприятие мне очччень знакомо. Дух противоречия мешает согласится с тобой.))) Если бы ты воспел место человека в социуме я бы сказал, что социум не дает ему жить... Глупо, но это естественная потребность все отрицать. Ох уж этот Ницше - скольких социально сознательных граждан он испортил...

 

Re: "Никогда"

Знаешь, можно было тот же рассказ передать следующими словами:
«Мама у нее умерла, ей пришлось поехать в Англию с отчимом, оставив в России парня, которого любила. Возвращаться она не собиралась. Через три месяца, получив извещение, что ее парень умер, она покончила жизнь самоубийством»
Все остальное, что ты пишешь - это тоже самое, но с какими-то подробностями. При этом, очень много подробностей не нужных, типа: «Они долго прощались, сказав, что приедут провожать её на самолет завтра утром. В шесть часов пришел Он. Молча прошел он в комнату». К общей трагедии они ничего не добавляют. Шесть часов, пять, какая разница, ты же не детектив пишешь, у тебя в рассказе по драматургии временные обстоятельства очень общие – вся жизнь до отъезда, три месяца после отъезда. Произведение должно создавать целостное впечатление, то есть точка, из которой писатель, а вместе с ним и читатель смотрит на то, что описывается, в книге должна быть одна и та же (а если и меняться, то это не должно происходить часто и всегда по понятным из драматургии основаниям, например что-то пишется от лица одного героя, а потом от лица другого). Если ты показываешь читателю ту сцену, в которой девушка кончает жизнь самоубийством, то всякие последовательности типа «пошел», «достал», «посмотрел», «в такое-то время», и т.п. не нужны, поскольку читатель «расфокусируется». В литературе главное – захват внимания читателя. А у тебя с этим очень плохо, как раз из-за постоянной расфокусировки – вроде как все слова русские, и все понятно, но при этом как-то все не склеено.
Также есть подробности, которые кажутся неправдоподобными, типа: «Парни все это время сидели и тупо смотрели вниз, изредка едва уловимым движением проводя тыльной стороной ладони по глазам». С трудом представляю себе таких парней, думаю остальные тоже. Это из разряда жизненного опыта, поэтому ничем, кроме наблюдения за окружающей действительностью, это не добывается. Тебе лет еще мало (как я понял), так что не расстраивайся.
Кроме того, есть в рассказе вещи, которые, судя по всему, вызывают у тебя какие-то ощущения, но которые могут не вызывать или даже скорее не вызовут никаких эмоций у читателя. Типа про песню «Арии». Это из разряда, как если бы кто-то в кульминации любовного романа писал, что его герой чувствовал то же самое, что чувствовал Онегин Пушкина, когда объяснялся Татьяне в любви.
Много левых, на мой взгляд, ветвей повествования – про друзей, про могилку матери. Если убрать это из повествования, смысл не потеряется. В общем и целом, чем меньше ответвлений, тем больше читатель сосредотачивается на основном смысле, а чем больше ответвлений, тем сложнее понять, в чем вообще смысл (с этим большие проблемы в начале рассказа).
В общем, – все плохо. Но другие даже этого не могут. Поэтому, если писать тебе нравится и, при этом, ты готов в этом ремесле совершенствоваться, то у тебя шансов не меньше, чем у Толстого.

 

Re: "Никогда"

Да лан тебе, я этот рассказ оставил как первую неудавшуюся пробу пера. Вот лучше прочитай "Отшельника", не поленись, и давай критику.

А насчет малых лет, запомни- Первый блин всегда комом... Я тут пытался передать ситуацию "а-ля готы". Видишь ли, я сам был готом, вот им и посвящается... Жизнь я видел, не переживай. И понимаю, что это все очень пафосно и банально.

 

Писал кстати тексты лет так семь назад. Ну там всякая викингская героика и т.п.)

Ну дело конечно в прямом подавлении естественных животных потребностей, таких как сексуальность(особенно детская) и агрессивность, но больше интересует такое конкретное понятие в психологии, как социальная обусловленность, то есть фактически программа нашего поведения в обществе. Эта обусловленность, будучи полезной с точки зрения приспособления к жизни в обществе, становится ограничивающей, когда человек желает выбраться из привычного круга жизни. Программы закладываемые в детстве, социальные нормы становятся убеждениями, от которых уже не просто отделаться. В общем-то отсюда растут корни почти всех подсознательных программирующих комплексов, на избавлении от которых живут и процветают многочисленные психологи. Социальная обусловленность вполне естественна и даже наверное необходима для функционирования муравейника, и сетовать на несправедливость такой системы, также глупо, как обижаться на конечность человеческой жизни. Так сказать внутривидовой естественный отбор. Просто хотелось бы более осмысленно воспринимать эти механизмы.

По поводу Ницше, согласен. Хотя истоки нигилизма гораздо древнее и глубже – он их просто сконцентрировал и донес до широких масс. Эта троица Ницше, Фрейд и Дарвин много шороху навела . Монументальные теории и открытия – это плоды выношенные всем человечеством, всего лишь выделенные и выраженные отдельными "пророками", которые может быть немного опережают по времени остальных соплеменников.

 

Re: "Отшельник"

У этого рассказа те же проблемы, что и у первого: длинные ненужные описания, нестыковки и откровенные глупости, типа брошенного в лесу ружья (Марк, наверно, идиот), волка, завилявшего хвостом, или речей старца про выбор. Причем самая большая проблема именно длинные ненужные описания. Из-за них продраться через описание дома очень сложно. Из-за них убивается вся динамика сюжета и вообще всякое желание читать. Например, про того же волка вилявшего хвостом, жена сказала, что это была собака, потому что ее подобрали щенком. Но даже если это так, какая разница волк он или собака, его можно оставить главным оборотнем и не писать, что он машет хвостом (для драматургии это лишняя подробность) – такие вещи выкидывают читателя из текста, и вместо того, что бы погружаться в некое пространство произведения, он начинает думать «что за галиматья?». Попробуй свой рассказ отредактировать, поставив целью сократить минимум в 1,5 раза. С сохранением общего сюжета. Выкидывай всякие описания. Например, про дом. У тебя в рассказе полная луна, слюдяные окошки, почти догоревший очаг и почти погасшая свеча. Все, что человек должен видеть в таких условиях, - это точки огоньков, и тени от окон. Ты же там расписываешь все так, вроде там электрический свет, а Марк на самом деле пишет протокол с места преступления. Про табуретки какие-то, декоративный камин... Нахрена оборотню в глуши декоративный камин?!

 

Re: "Ода влагалищу"

Вай вай вай.настрогал то темку.
что вдохновило на такое?

 

Re: "Ода влагалищу"

Сильный затяжной депрессняк. Я так лечусь. Помогает кстати достаточно неплохо.

 

Re: "Отшельник"

*Раздраженно* ладно, ладно, писатель, хорошо. все будет сделано. Тока не умничай, говорю же: начинающий!
Кстати, я никогда не уважал критиков, которые сами не пишут - дай ка своих рассказиков почитать, что ли... Согласись - критик, который не пишет - недойстойный человек... Нельзя быть ценителем оружия, не сковав ни одного меча.

 

Re: "Отшельник"

По такой логике получается что нельзя ничего знать о космосе, ниразу не слетав туда?

 

Re: "Отшельник"

Ладно, я не совсем удачный пример привел... Ну короче проехали Ты лучше почитай, почитай!

 

Глава 4

Утром пошел дождь, который продолжал окрашивать серый асфальт в свою мокрую черную акварель целый день. Костя почувствовал, что его таки просквозило ночью и решил, что в такую погоду, тем более никуда, не пойдет. Печальное, пасмурное воскресение... Он измерил температуру, градусник подтвердил его опасения, заверив 37, 7 на своей салатовой шкале. Библиотекарь напился всевозможныз антипростудных, закутался в колючий клетчатый плед и лег читать
подаренную ему недавно замом библиотеки книгу о маленьком батальене испанских стрелков, который в попытке дизертировать с поля боя, захватил волей случая важный опорный пункт русских солдат. Вообщем какая-то ерунда, но читать он её уже начал, а Костя страх не любил бросать недочитанные книги, поэтому, хоть и ворочал нос, а читал. Так пролетел день. Ночью дождь, заливавший улицы Москвы весь выходной день, перестал. Костя встал по обыкновению в 8:00, измерил в очередной раз температуру и решил выйти на работу, несмотря на то, что все ещё чувствовал себя неважно. В библиотеке царил привычный читальный покой, посетителей за весь день почти не было. Зал пустовал, и даже к аббонементному столику подошла лишь одна маленькая, заученная стундентка в гигантских, толстенных очках, с двумя жиденькими косичками, и попросила какой-то научный трактат по астрономии. Следующий день прошел более оживленно, солнце светило ярче, возвращая пыльному городу теплую и ясную весну. Поначалу, Костя, как ни старался, не мог выкинуть образ девушки из головы. Весь понедельник прошел в нудном перебирании коротких
воспоминаний вместе с пречитаниями и ропотом на свою неудачливость и застенчивость. Но следующие дни принесли долгожданное забытье, вернув молодого человека в состояние рационализма и рабочего ажиотажа. "Клиентов" было много, и Константин забылся, зарывшись с головой в работу по поиску заказных
шедевров различных редких авторов, параллельно занимаясь переводами со старославянского "Слово о полку игореве" и прочих летописей древних лет. Так пробежала неделя. Странные сны более не беспокоили его. Навязчивые мысле о Маше также не посещали его голову, набитую "куда более важными делами". Он перестал мечтать, окончательно решив, что этот цветок не его поля, и тайно радовался своей волевой натуре, способной стряхнуть любое наваждение, и любимой работе, возвратившей ход мыслей в нормальное состояние.
Неделю спустя, в субботу, позвонил Алеша, протрещав своим неестественным голосом-смесью треска березовых поленьев и гудения бойлерной установки, пригласительную в какой-то там музыкальный клуб.
-Леш, ты же знаешь как я эти клубы... н-ненавижу. Мне работать надо. У меня переводов куча осталась!
-Брось ты это своё нытьё,- прогудел спортсмен,- тебя Серега просит. Ты ж знаешь, он без тебя к новинкам неуверенно относится.
-А я к ним тоже неуверенно отношусь, и потом, почему он сам мне не позвонил?
-Потому что кроме меня тебя никто за шиворот не потащит.
-Не надо меня ни за какой шиворот... Не пойду я.
-А вот пойдешь! Тебя вся компания просит! Ребята надеются! Даже Ленка просила!
Костя поморщился. Ему не хотелось отказывать Сергею, он действительно чувствовал себя без друга крайне неуверенно, когда дело касалось "первооткываний". Сережа не любил лезть в "новое" без напарников. Поэтому брал друга всегда с собой, а тот часто выуживал его из неудобных ситуаций, так как никто другой в компании не обладал костиной "подвешенностью языка". И хотя библиотекарь был зачастую немногословен, в защиту Сергея он выступал с особенной пылкостью, считая данный поступок личным долгом. Он не любил клубы, громкую музыку, которую там постоянно слушали, шумиху и толпу. Еще более неприятную в закрытых помещениях, что намекало на зачатки клаустрофобии и не радовало поэта нисколько. Но он не смог отказать. Они договорились на 6 часов. Алексей сказал, что Сергей подъедет к нему в 5 и они вместе подготовятся к вечеринке. Днем Костя занимался обычными делами: сходил на рынок за продуктами, постирал заношенные джинсы и погладил пару рубашек, которые вместе с черной, заштепанной подмышкой майкой составляли весь его гардероб. Из штанов он носил лишь старые джинсы с этикеткой "Pantamo" и вельветовые коричневые брюки. Сергей пришел раньше на полчаса, когда юноша только расправился с
вермешелью, приготовленой к обеду. Мяса на сегодня в его рацион не попало, но до зарплаты оставалась всего одна неделя, что заставляло библиотекаря приятно и как-то маниакально улыбаться. В руках вошедшего однокурсника скрипел огромный черный пакет, необъятный, так что руки Сергея еле сходились на
нем в обхвате. И вообще, весь он был похож на застрявшего в дверном проходе неуклюжего Санта Клауса, кряхтящего, стремящегося протолкнуть свои необьятные телеса в узенькую каморку.
-Что это?- удивленно произнес Костя вместо положенного "Привет".
-Это... - Сережа крякнул еще раз, водрузив громоздкую ношу на середину комнаты,-
Это, брат, не хухры-мухры! Это такие чудесные шмотки, ща увидишь!
-Откуда?
-Секонд хэнд... Но это мелочи, они почти все новые!- Сергей улыбнулся своей потрясающей солнечной улыбкой, но даже это не прекратило волнение друга.
-Какие вещи? Нафига ты их припер?
-Одевать тебя будем.-Уверенно заявил красавец, раскурочивая черный целофановый сверток.
-Сереж, ты же знаешь я на нулях сижу.
-Забудь, это Светка где-то нашла. Тут все по сотне, так что считай подарком.
-Я не могу...
-Можешь! Будет желание- отдашь с получки. Джинсы за сто рублей даже библиотекари себе позволить могут.
-Ну-у..
-Никаких "ну", ты в своих шароварах мне всех девчонок распугаешь! Мы ж не одни идем!
Он уже совсем развернул пакет и принялся выуживать различные брюки, джинсы, рубашки, свитера и прочую одежду. Как оказалось, всего в пакете лежали аккуратно слеженные: 4 майки, синяя отливающая белизной, а скорее серебром, рубашка, три варианта джинс, черные брюки и пара вполне приличных мужских джемперов.После долгих мучительных примерок, остановились на голубых джинсах с черной майкой и сероватом свитере, который замечательно облегал стройную фигуру молодого человека. Решили также, оставить рубашку и брюки, т.к. подобная одежда Косте вообще очень шла, остальное сгрузили обратно в мешок. Сам Сережа был одет в нарядную бархатную жилетку, черную рубашку и черные расклешеные джинсы, чуть блестящие, с тонкими елезаметными серыми
полосочками вдоль штанин. И вообще он походил на зажиточного ковбоя, собравшегося на светский прием, но как ни смешно это звучит, выглядел он превосходно.
- Ну вот. Одели тебя славненько.
-Ты уверен, что это мой тип?
-Подлецу все к лицу! - Смеясь выпалил друг, и они перешли к стадии бритья, поливания одеколонами и расчесывания, успевших спутаться от постоянного переодевания непослушных волос. Когда подошло время выбираться в свет, Сергей еще раз оценил долгим, изучающим взглядом своё творение, смущенно поправляющее своевольную челку, постоянно выбивающуюся из общего ансамбля прически.
-Время... - задумчиво проконстатировал "ковбой", и они вышли из душной тесной квартиры, позвякивая ключами, предвкушая один- веселье вечеринки, второй- скучное прозябание у барной стойки или на мягком диване в самом мрачном углу заведения.
Друзья вышли на Тульской, Сергей все время вертел в руках распечатанную карту местности, пытаясь сообразить в какую сторону двигаться, его молодой друг достал из мятой пачки сигарету и задумчиво запыхтел горьким табачным дымом.
-Ну и дрянь ты куришь!-Заявил, воротя носом, Сережка, закуривая легкий "Chester" и картинно жмурясь, подчеркивая отвратительный вкус своего спутника.
Костя взял из рук товарища карту, пару раз перевернул листок, замер на несколько секунд, а потом вернул её опешевшему Сергею, с таким серьезным видом, что волосы в носу закололи от напряжения и восхищения...
-Пойдем.-буркнул поэт, выкидывая длинный окурок(он не любил курить на ходу).
Сережка заулыбался и потащился вслед за уверенной поступью библиотекаря. "И что это он так расшагивает, как Петр Первый?!"- продолжая улыбаться подумал про себя красавец, радуясь тому, что друг все таки согласился поддержать его сегодняшнюю вылазку. Добравшись до места, Сергей купил 2 билета, и парочка погрузилась в прокуренную бушующую атмосферу людного рок-клуба. Стоит сказать пару слов о подобных местах...

Москва кишит огромным количством различных дискотечных, альтернативных и прочих танцевально-музыкальных заведений. Каждый день сюда стекаются завсегдатаи, пестря разнообразными цветными прикидами или однотипными кожанными облачениями различного рода. Здесь собираются самые разные люди, они приходят целыми компаниями, парочками или по одному, в надежде напиться в драбадан, "поколбаситься", расширить круг знакомств или просто отдохнуть. Хочу заметить, существуют личности, которые не мыслят жизнь свою без подобных мест, подобно солдатам в мире, где нет войны, они просто не нашли бы себя не будь в нем ни одного клуба. Как правило, люди это молодые и малограмотные, хотя временами попадаются исключения, но всех их объединяет одно: в жизни
они ничего не умеют, кроме как напиваться, травить анекдоты, обмениваться городскими сплетнями и танцевать. И несмотря на то, что большинство качеств не вызывает бурных аплодисментов, последнее стоит всех вместе взятых. Стоит зайти на любую средних размеров городскую дискотеку, вы сразу заметите этих особ на сцене, в центре огромной толпы, стоящей полукругом или отдыхающими неизменно у барной стойки, либо на самом огромном диване в помещении. Что-что, а танцуют они превосходно! Ничто так не завораживает, как их энергичность и пластика. В эти моменты они чувствуют себя в своей стихии, они живут ритмами и музыкой, заражая своим настроением окружающих, заставляя притопывать в такт самых неумелых танцоров. Они всегда очень эмоциональны, способны вселять свое настроение одним жестом или фразой в собеседника, да так, что несчастный даже не замечает, но легко поддается этому неожиданному влиянию. Такие люди несомненно лучше всех подходят на роль тамады на вашей свадьбе или заводилы в любом, пусть даже светском обществе. Неспособность поддержать интеллектуальную беседу с лихвой компенсируют неугомонность, энергичность и целый океан шуток, острот и каламбуров, отпускаемых этими "арлекинами" нашего времени.
Это явление совершенно не затрагивает другой вид московских клубов, называемых клубами интеллектуальных(настольных) игр, или на западный манер "Boarding Game Clubs". Прочитав название, можно представить, тихую компанию сидящих кружком восьмиклассников, зарывшихся в книжки либо принимающих участие в шахматном чемпионате. Конечно, бывают и такие, но... Большую часть посетителей таких мест составляют люди, обезумевшие от информационного оголодания. Они приходят в поисках новой компании, ведомые каждый своим интересом: потрепать языком, напиться, послушать гитару, завести знакомство или банально подцепить партнера на ближайшую ночь. В отличие от танцевальных, в таких клубах нет ни цветомузыки, ни огромных танцполов, ни сцен с клетками и шестами. Здесь редко заметишь напомаженных гламурных подростков, которые тащатся от "Дольчи и Габбано" и Фабрики Звезд 5. Тут вообще не играет подобная музыка. Восновном рок, альтернатива, фолк,- вот пожалуй общий список композиций, составляющих местные плейлисты. Общество собирается самое
разное, по большей части, неформальное, но попадаются и совершенно обычные товарищи, пришедшие выпить кружку пива и поиграть в какую-нибудь модную настольную игру. Все поситители деляться на крупные компании, поддерживающие общение между собой, словно сотрудники одной фирмы, только относящиея к
разным отделам. Здесь можно выделить 2 типа людей: те кто приходят сюда выпить за чужой счет и подыграть собственному величию, запудрив мозг первому встречному, навязываясь ему в друзья, не желая в этой жизни ни работать, ни вообще заниматься чем-либо серьезным, они ходят сюда скорее потому, что им некуда более пойти, т.к. личности эти не интересуют больше никого, кроме "голодных", которые составляют вторую половину- это чаще обеспеченная молодежь, путешествующая по компаниям в поисках новых идей, информации и, вообще возможности поговорить, поделиться своими соображениями по поводу ненадежности этого мира. Нередко они и рады напоить первых, дабы вдоволь самим напиться из этих бездонных колодцев маразма и всяческой информационно скудной ерунды. Но после, встретив себе подобных, переключаются на них, с ярым желанием отыскать в глубинах чужого сознания своего соратника и
единомышленника в этой нелегкой битве под названием "Жизнь". Здесь вероятность встретить неглупого человека заметно возрастает, по сравнению с клубом танцевальным, где кроме музыки и целующихся на лестнице под неоновым фонарем парочек вообще ничего не существует. Время там течет медленно, атмосфера чаще спокойная, благодаря похожему складу характера людей, по большей степени слабых и тихих. Но попадая в среду таких же спокойных как он
сам, тихоня начинает расти в собственных глазах превращаясь в "бравого солдата Швейка", подминая под себя авторитет и "окружающее пространство". Вообщем и целом это смесь самых различных судеб, объединяет которых одиночество или поиск новых ощущений. Общество крайне пестрое, но в большинстве
своем состоящее из неудачников, избитых и замученных судьбинушкой до полусмерти.
Клуб, в который пришли наши друзья был некоторой смесью описанных выше типов. Тут был и танцпол и сцена, на которой часто играла живая музыка. В углу расположилась барная стойка, окутанная полумраком в тех местах, где лампочки, вкрученные в её верхнюю панель, не рассеивали тьму слабоосвещаемого зала. Но контенгент собирался скорее подобный клубам второго типа, хотя люди сюда приходили совершенно различные. Друзья ждали их за дальним длинным столом, окруженным небольшим кожанным диваном и парой стульев. Алеша поднялся на встречу, разведя в стороны руки, как бы восклицая: "Ба! Кого я вижу!" Света с Ленкой сидели на диване и о чем-то оживленно болтали, лишь на миг отвлеклись, чтобы поприветствовать вошедших ребят. Всего в компании оказалось 5
человек. Костя отобрал у соседней компании еще одно сидалище и подсел с торца стола, упираясь локтями на спинку, словно Иванушка, оседлавший Коня-Горбунка, задомнаперед. Лена, смерив его приветливым взглядом как-то странно улыбнулась и еле заметно кинула взгляд к барной стойке, где покупали пиво двое ребят, одновременно осыпая комплиментами молодую особу, возвышающуюся на маленьком, но очень длинном барном стуле. Костя опешил. В работе, он совсем уже было позабыл даже особенности Машиного лица, намеренно! И на тебе! Тревожный холодок пробежал по спине и пояснице, и молодой
человек уже было пожалел, что согласился на уговоры товарищей посетить клуб. Но его мрачную задумчивость отвлекли Светины вопросы о прошедшей неделе, и он, радуясь тому, что можно занять рассудок болтовней, живо отвечал на любое любопытство собеседницы. Девушка у стойки делала вид, что не заметила
пришедших ребят, улыбалась приставучим кавалерам, лишь на мгновение полоснув Костю взглядом, что он, конечно же, заметил. Улыбаясь про себя, преодолевший чувство тревоги библиотекарь, решил отвечать столь же холодной взаимностью, глядя в упор на Свету и её подругу широко распахнутыми наивными глазищами.
Несколько минут спустя в колонках заиграл красивый медленный танец, а ведущий обьявил в рупор: "Дамы приглашают кавалеров." Сережка тут же подхватил, попытавшуюся сопротивляться Свету и поволок её в самую середину танцпола... Алексей, неуверенно поглядывал из-под шляпы, с короткими, загнутыми полями шляпы, на кокетливо опустившую глаза "Елену Прекрасную", лишенную собеседницы. Черз секунду, она не выдержала и с улыбкой сдающейся мамаши, покупающей канючещему сыну леденец, взяла спортсмена за руку и повлекла его в толпу танцующих, мимолетно шепнув улыбающемуся этой немой сцене Косте: "Она тут тобой интересовалась, Поэт..." Костя вдохнул поглубже, сделал большой глоток пива и направился к барной стойке, чуть косолапя на
неподдатливых ватных ногах. Она только что вежливо отказала третьему подошедшему подхалиму и, улыбаясь своей популярности, тянула сквозь трубочку желтую смесь водки с апельсиновым соком. Заметив подошедшего знакомого, она широко распахнула глаза и воскликнула, будто только поняла, что это он:
-О! Здорово, музыкант! Ты тоже здесь?!
Костя подавил в себе надменную ухмылку, подыгрывая собеседнице.
-Привет, Маш! Вот Серега затащил, он бы без меня заблудился...
Её бровь словно чайка, которую спугнули с любимого насеста, взметнулась вверх, забираясь целиком под темно-каричневую ровную челку.
-А ты что у нас, профессиональный гид?!
-Да нет, просто догадываюсь быстрее, с какой стороны на карту смотреть.
-Понятно... Танцуешь?
Он явно не ожидал такого вопроса, да к тому же половина песни осталась позади...
-Я вообще не умею...- застенчиво пробурчал молодой человек, опустив глаза.
-А тут и не нужно уметь. Пойдем, научу!
Она схватила его за руку и, отйдя на несколько шагов от бара, выбрав самое открытое в зале место, что крайне смутило опешевшего Костю, обняла его худую фигуру.
-Ну вот, кавалер,- смеясь пропела она своим задорным, но совершенно мягким голоском,-теперь кружись!
И они стали танцевать. Он смотрел в её блестящие глаза и мечтал провалиться под землю от смущения. Краска полностью залила его лицо, шею и руки, а она только игриво улыбалась, продолжая незаметно прижиматься к нему все ближе. Когда в какой-то момент гитарист, на котором впрочем держалась почти вся композиция, выдал потрясающее соло, она сильно, но осторожно притянула его шею ближе, обвела его лицо серьезным, но ласковым взглядом, и остановилась на губах... Её губы были чуть приоткрыты и лишь слабое горячее дыханее коснулась костиного лица. Он на секунду замешкался, все еще не понимающий что происходит между ним и этой странной, но безумно желанной женщиной, обнимавшей его в странном танце, в странном клубе, где он никогда не был, когда странный виртуоз отбивал на своем странном интсрументе свое странное, но страшно романтическое соло... Закрыть глаза... Темнота... Звук пропадает в такие минуты, как и все окружаещее... Мысли исчерпывают себя... И нет ничего. Ничего кроме двух осторожно касающихся друг друга губ, смешивающегося дыхания, крепчающих объятий и неистового урагана невиданных, но до боли знакомых и долгожданных чувств... Он и не догадывался, что может так целоваться... Сойти с ума... Пустота... Дыхание... Поцелуй...

Глава 5.
...Спустя несколько секунд, она мягко оттолкнула его, удивленно посмотрела в глаза и, т.к. мелодичная композиция уже сменилась другой, "тяжелой" пластинкой, направилась в сторону столика, занятого друзьями. Сергей что-то страстно шептал на ушко своей избраннице, Алексей с Леной сидели на своих местах, как ни в чем не бывало, каждый занимаясь своими делами: спортсмен выглядывал в толпе сексапильных блондинок, а его недавняя партнерша по танцу увлеклась изучением собственного маникюра. Она прошла мимо здоровяка и села на Костин стул. В голове молодого человекаа царило смятение. Он не мог понять, что же происходит между этой странной девушкой и бедным библиотекарем. Он не понимал, что значил этот поцелуй для неё, но ещё больше его смущала неясность того, что же он значит для самого Кости? Он отыскал еще один стул и сел рядом с ней. Вид девушки поражал: хмурая задумчивость, неопределенность. Такие чувства возникают у нас в моменты, когда мы совершаем некие необдуманные поступки, а затем впадаем в транс размышлений, оценивая нанесенный ущерб. Компания вернулась к обычному обсуждению последних событий. Маша почти не говорила, только иногда, словно очнувшись, отвечала на вопросы односложными фразами. Костя молчал. Его мучала эта сумасшедшая неопределенность, но он не знал как себе помочь. Спросить он стеснялся, да и вообще о чем-то заговорить было страшно. Вот он и сидел, теребя край своего джемпера и искоса поглядывая на серьезное лицо девушки... Через десять минут, как по сигналу, Маша вскочила с привычным рвением и чеканностью каждого жеста со своего места и заявила, что ей давно пора ходить, ибо дома еще куча дел. Также уточнила, что провожать её не надо, она доедет сама, к тому же, здесь недалеко. Накидывая свой темный длиннющий кардиган, она незаметно шепнула Косте "что-то вроде извини", выразив в двух словах, что он не должен воспринимать это явление серьезно. Парень опешил, но не выдал своеего негодования, сказав лишь, что понимает и так, и она может не беспокоиться, в той же манере общественного тет-а-тет. В этот вечер он сново слегка перебрал, т.к. Леша потянул вытянул его к бару на приватную ьеседу, в которой поведал, как он несчастен и как жестоки женщины. Костю не пришлось уговаривать, потому как на данный момент ничего кроме слушать и глотать дегустационные коктейли, предложенные товарищем, ему не хотелось. Промолчав с часа полтора в ответ на нытье однокурсника и проглотив по меньшей мере дюжину различных горячительных смесей, Костя объявил, что собирается выспаться. Сергей поддержал идею, да и поздно уже было, и вся компания вывалилась из тусклоосвещаемого прокуренного помещения на свежий ночной весенний воздух, с шумом и весельем, и только молодому библиотекарю не хотелось улыбаться совсем...
Он пришел домой, наспех проглотил остаток вермешели на ужин, убрал вещи в стенной шкаф и проветрил комнату, на сей раз тщательно закупорив балконный проем. После быстрого ополаскивания под душем, Костя залез под теплое шерстяное одеяла и окунулся в загадочный мир ночных фантазий...

Анхетуи сидел на поросшем травой и цветами кашки пригорке, в пяти минутах хотьбы от моста в сторону пастбищ, как они и договорились... Он грациозно надвинул шляпу на глаза, так, что из под её длинных полов не было видно ничего кроме башмаков собеседника, есди б он стоял в упор к сидящему кузнецу. Он медленно пожевывал длинную травинку и с умиленной улыбкой ждал назначенного часа. Как всегда он пришел на пол часа раньше, чтобы насладиться ожиданием вдоволь и потом ощутить несказанное удовольствие долгожданной минуты свидания. Солнце клонилось к вечеру. Работы в кузнице закончилась, несмотря на огромное количество заказов. Парень был отличным мастером своего дела. Даже, не побоюсь сказать, лучшим в своей профессии, т.к. ни один кузнец не мог похвастаться таким прошлым, как молодой человек лет двадцати пяти, на вскидку, очаровательный, с ангельской улыбкой и наивным взглядом, жующий травинку в соломенной шляпе на пригорке, недалеко от реки. С пастбищ потянулись вереницы усталых женщин, живущих в его и соседних деревнях. Они погоняли стимулами различный крупный рогатый скот и в последний раз перерассказывали друг другу свежие сплетни. Погода была превосходной, солнце, да и вся природа, как заметил в последнее время кузнец, словно работали на него, точно никто более на Земле не заслуживал её внимания. Последний эшелон сварливых деревенских жен утонул в вечерней дымке, окутывающей реку каждый раз, когда солнце начинало потихоньку склоняться к горизонту, а значит до заведомого свидания оставались считанные минуты. И вскоре, из небольшой рощицы показывается стройная фигурка, облаченная в простую льняную накидку, плотно сидящую на теле красавицы. Она медленно, словно считая шаги, приблизилась к якобы ничего не замечающему мужчине и с заискивающим взглядом, пропела своим изумительным голоском:
-Прошу прощения, добрый человек, не видели ли вы деревенского кузнеца, моего мужа Анхетуи? Он должен встречать меня сегодня, но я никак не могу его найти! Может что худое приключилось с ним?
Голова молодого человека вскинулась вверх, и он, сощурив глаза, от попадающих на лицо лучей закатного солнца, проговорил:
-Боюсь на этот раз его съели волки, обитающие в наших лесах, но хуже ему от этого не стало!
Девушка, прикрыв губы ладошкой, звонко рассмеялась и бросилась в объятия любомого человека.
-Ах, Анхе, я так устала выслушивать ежедневные споры, сплетни и ругань этих сварливых баб! Я так скучаю по тебе, милый, но яготова слушать их вечность, зная, что дома меня ждет мой славный муж! Хорошо, что наша соседка согласилась забрать моих коз, и я могу прийти к тебе раньше сегодня...
-Ты такая добрая, Фиона! Я тоже очень скучал. Кстати, принес тебе подарок, я работал над ним, когда не было заказов, но сегодня ровно год минул с нашей свадьбы, а не хотел дарить тебе его раньше. -Он достал из-за пазухи сверток и протянул его своей возлюбленной. Девушка медленно развернула тряпицу, составлявшую упаковку подарка, и достала неземной красоты серебрянную брошь, которая была сделана в форме букета ландышей, и сияла словно полярная звезда в самую длинную ночь в году. Девушка замерла от восхищения, лишь слегка растворив розовые полосочки губ, и слезы выступили на её глазах.
-Ну что ты! Как я смогу это носить?! Боже, как красиво, ты и впрямь лучший в мире кузнец! Не понимаю, как Сераф до сих пор не появился с просьбами выковать для его слуг новые мечи и доспехи! Но зачем ты... так дорого и... Боже, как это прекрасно!
-Это больше не в его компетентности... - С иронической улыбкой промолвил молодой человек, лаского глядя на застывшую красавицу,-
А потом, кому как не тебе мне дарить своё искусство и мастерство?! Я не знаю ни одной женщины, заслуживающей внимания, так как ты! Не стесняйся! Я думаю, ты вполне можешь одевать её на праздники...
-Ангел мой!-Она припала головой к его сильной груди, оплетая руками шею любимого человека, и глубоко вздохнула, закрыв свои блестящие зеленые глаза...
-Любимая...
Они сидели, обнявшись, рассматривая закатное небо, обмениваясь нежными словами и вспоминая прошедший год свободной жизни...
Год. Прошел всего один год, как, впервые в истории, двум противоположностям было позволено пожертвовать своим бессмертием, ради свободной жизни на Земле. Ангел Анхетуи, первый кузнец Серафа, и младшая дочь темнокрылого Сафара Фионорэль, отдали свои крылья, ради земной любви среди обычных людей. Он дал свое согласие... А наблюдатели просто исполинли Его волю. И хотя, шрамы на их спинах порой напоминали им о потере, они все равно были счастливы, потому что обрели свободу и возможность быть вместе, несмотря на столь явное различие в природе сереброкрылого кузнеца и темной принцессы боли и скорби... Возможно, им с самого начала была чужда собственныя натура, но мы же не выбираем, кем нам родиться: ангелом или человеком. В конце концов, обрекать на вечную войну, только зы то, что родился "оперенным", есть некоторого рода кощунство. Он был слишком мягок для войны, но великолепно владел копьем. Он очень любил своего наставника- одного из древних Наблюдателей и часто навещал его. Тот научил его почти всему. И искусство владения оружием, и мастерство кузнечного дела, и безответная любовь к жизни, людям и даже к своим врагам- все это заслуга Менхепа, Старшего Наблюдателя Юга. Она с детства не любила интриги, молчалива и скромна, лишь с должным почтением, выполняла волю отца. Её черные крылья имели слегка изумрудный оттенок, что вызывало укорительные восклицания своих сестер и воспитателей, скорее завидующих этому необычному явлению. Отец не любил младшую дочь за излишнюю мягкость и постоянные пререкания по поводу того, что любое повеление встречалось убийственным "Зачем?". Зачем вести войну, какой смысл в перестраивании мира, в котором и так все живут неплохо? Зачем отравлять ни в чем неповинное сердце злобой, разве что-то грешное совершил этот человек? Зачем убивать ангелов, только за то, что цвет крыльев у них белый, а не черный как у нас? Зачем говорить, что принято, а не что думаешь? Сафар не особо и расстроился, когда Он решил наградить их свободой. У него на тот момент были дела поважнее, чем разбираться с этой "сопливой неблагодарной отступницой". Но когда вопрос, как говорится, стал ребром, его вдруг заинтересовало и даже восхитило, в некотором роде, решение влюбленных ангелочков променять дар на нищую короткую никчемную жизнь. Их связывал древний уговор, некогда поставленный Им, что лишив себя крыльев, двое обретут счавстье на земле, но совершив один-жертву, другой- греховное деяние, тут же обретут свою истинную натуру и уже никогда не смогут вернуться в мир людей, обреченные на вечное противостояние двух враждебных стихий... Проблема лишь в том, что мастерство не пропьешь, равно как и характер не отрежешь вместе с перьями, а потому очень и очень сложно сдержаться и не показать своё истинное лицо. Не греши... Не живи праведно... Два человека, любящие, но проклятые на стремление к собственной противоположности. Война внутри с самим собой порой бывает смертельней войны двух противоположностей, каждая из которых твердо стоит на своей сущности.
Сафар знал это. И в мире больше не осталось никого, кому бы солнце так ясно улыбалось, а ветер так осторожно обнимал, не смея нарушить волшебный покой пылающих чистых сердец...
Зависть, жадность, трусость, отчаянье, безверье, лень и злоба- 7 страшных сестер, 7 пороков, 7 смертных грехов, наполняющих сознание человека. Как легко наш разум открывает им двери! Здесь не нужен не упорный труд, не способность запоминать. И мы с радостью глотаем игривую блесну, которую предлагают нам наши пороки. Вместо любви, усердия, мира, радости, созидания, мы получили войны, предательство, эпидемии, разбой. Толпы слепых фанатов, полных ненависти к жизни, поправших своими металлическими сапогами все её святые заветы! Мы сами погасили свет внутри себя. Гораздо сложней пронести на вытянутой руке горящий факел, рассеивая мрак, чем утонуть, свесив усталые десницы вдоль туловища и утонуть во всепоглощающей ледяной тьме. Мы с удовольствием слушаем нашептывание демонов, потому что они не призывают быть сильным, что гораздо сложнее. Они предлагают слабость. Сладкую, как сон, забвение... Ничего не надо делать. Не трудись... Ты обречен... Так ли? Если твой ответ- да, можешь дальше не читать мой роман, потому что он про сильных...
Не бойтесь проиграть близким своим... Бойтесь проиграть самому себе.
Когда мир обречен на конец своего существования. Когда статистика уже не имеет значение. Когда во всех домах погас свет... Знай, что если хоть в одном сердце на земле горит огонь веры и любви, если хоть одна свеча озаряет пусть даже не собственный дом, а два дюйма пространства вокруг тебя, а воздуха осталось на два вдоха, есть смысл бороться дальше, есть смысл не бросать свечу на землю и быть как все, есть смысл жить, верить и любить. Пусть даже ничто не вернет тебе утраченного тобой, есть смысл родить новый свет. Не надейся ни на кого.
И пока в твоей руке свеча, знай- мир будет жить! Потому что один маленький огонек дает начало костру. Один первый луч начинает зарю. Один вдох разделяет жизнь и смерть. И хотя все же ненадежен твой путь, это не имеет значение, потому что это всё, что у тебя есть... Жизнь.



Глава 6.

Он вскочил с постели в 5-ом часу утра, весь покрытый холодным потом... Не соображая, что так напугало или встревожило его, он нервно хлопал глазами, предчувствуя какуе-то страшное событие, должное вот-вот произойти. Костя вышел на болкон и закурил... В голове четко проплывали картины деревенской природы, девушка неземной красоты, невидання ранее, не похожая ни на кого, с кем он встречался или просто замечал где-бы то ни было, спокойное лицо кузнеца... Как его звали?.. Что-то странное таилось в этой его странной фантазии... Библиотекарь не верил в совпадения. Уголь обжог ему пальцы, когда он очнулся от этой задумчивой прострации. Он достал еще одну, предпоследнюю, сигарету, т.к. совсем забыл, ради чего он тут стоит, и вновь чиркнул зажигалкой...
Что-то роднило его с этим сказочным миром, где ангелы ведут между собой нескончаемую борьбу за право переписать мир на свой лад. Что-то казалось до боли знакомым и близким, но он не мог уловить этого, как ни старался... Он вышел на кухню и заварил крепкий чай(спасибо заботливому другу... но как это все неудобно... даже чай себе купить не могу!) Заснуть этой ночью он более не пытался.
В жизни молодого человека что-то кардинально изменилось... Он знал, кто всему виной, он питал себя надеждами, но в конце концов осознавал, что в реальности так не бывает. Он не слишком красив, обеспечен и даже общителен для неё. У таких девушек всегда есть сотни две кавалеров, готовых сделать ради
неё что угодно, а ему нечего было и предложить, кроме собственных чувств. Которых он до конца так и не понял. Дни проходили вяло... Работать не хотелось.
Ниодно его занятие уже не увлекало молодого библиотекаря, книги не приносили ему привычного покоя и наслаждения. В квартире перестали появляться букеты
сирени, лето пролетело незаметно и вяло, а когда наступила осень, он не последовал извечной традиции и все его вазы пустовали, оставленные в углу у батареи, лишенные влаги и своих цветных кленовых постояльцев... В его мечтах всегда теперь присутствовал образ одного и того же человека. Он совсем ушел в свою реальность. На настойчивые требования друзей составить им компанию в очередной прогулке, Костя отнекивался, а порой отключал телефон и делал вид, что его нет дома.
Той же осенью он сменил работу, оставив навек запыленную тихую библиотеку и устроился системным администратором в какую-то небольшую молодую компанию. Впрочем, зарплату ему предложили высокую, и к ноябрю, когда испытательный срок истек, он уже позволил себе нсколько изменить консервативный вид своего жилища. Прошло семь месяцев.
Костя сидел в своем офисе-небольшой каморке с широким черным столом с двумя креслами и тем же количеством компьютеров. Напротив него, уткнувшись носом в утреннюю газету, посербывая черный кофе из белой фарфоровой чашечки сидел его старший помошник по IT отделу Иван Николаевич Крупский. Это маленький, с пухлыми ручками и смешным карлсоновским животиком, черноволосый мужчина, лет тридцати, веселый и разговорчивый. Хотя Костя был его старше должностью, он всегда с уважением терпел нескончаемую болтовню своего коллеги, не смотря на то, что мнения двух разных школ довольно часто не сходились, но ему был приятен постоянный треск его неутомимого собеседника, каждй божий день начинавшего со свежего анекдота или каламбура. Складывалось такое ощущение, что Иван Николаевич также знал клнюха г-на Ржевского, ибо неистощаемый запас каламбуров приводил в изумление все отделы компании вот уже 2-ой год. Костю здесь приняли радушно, кадров не хватало, как и молодых, энергичных сотрудников, набитых кучей креативов и знакомых с послденими подходами в мире техники. Вешневский моментально получил повышение. И сегодня г-н начальник IT отдела, лениво покачиваясь в своем черном кресле с высокой спинкой, улыбался совсем свыкнувшись с мыслью о новой жизни. Он теперь иначе смотрел на перемены, отбирая однако все самое лучшее. Приучился капризничать, но и в самом деле, уж если что-то менять, то лучше реже, но эффектней. Набрал немного в весе, однако все также выглядел худощаво, отчего весь слабый женский пол конторы стремился проявить по отношению к Косте материнскую заботу, подкармливая продуктами собственного рукоделия при каждом удачном случае. По этой причине, Костя и обедать стал ходить в столовую после всех в компании своего веселого помошника, избегая лишний раз встречаться с женским коллективом.
Завтра начнется зима... День зарплаты- всегда праздничный день! Работы сегодня много только у отдела кадров и бухгалтерии. Все отчетности сданы. Такая
пятница не может не радовать, тем более, что ты как никак лицо почетное и уважаемое. Работы к зиме стало меньше, Костя готовился потихоньку к праздникам, просматривая в каталогах варианты с санаториями, а его полный коллега уже исчерпал весь утренний запас анекдотов, а посему молчаливо уткнулся в газету. На лице уже бывшего библиотекаря сияла радостная самодовольная улыбка. Он чувствовал, что вот вот что-то должно произойти. Что-то очень приятное и неожиданное, и хоть сюрпризы он по-прежнему не любил, на душе его было тепло и сладко от такого предвкушения. Но когда этот строгий начальник приходил в свою квартиру после изнуряющего рабочего дня, готовил себе ужин в полном одиночестве, а затем ложился спать с какой-нибудь очередной книгой, просто по привычке, один и тот же портрет все время возникал в его усталой голове, не желая покидать сознание молодого человека... Он не пытался найти её телефон. Он не спрашивал её друзей о том с кем она теперь и как живет. И хотя положение Кости несколько изменилось за прошедгие полгода, он не мог сделать тот шаг, который возможно совершенно лишил бы его этих мучительных грез. Может быть это беспокойство приносило ему удовольствие? Может он боялся, что потеряет совсем эту слабую ниточку, связывающую этих двух разных людей, разрушит некую иллюзию их случайной близости? Он сам не мог найти ответов на эти вопросы. Но каждый раз, перед сном, вспоминал этот единственный, но неповторимый поцелуй. Который к сожалению ничего не значил. Но не для него...
Первый день зимы. Морозы уже ударили, выпал первый пушистый снег, люди потихоньку стали переходить на зимний вариант автомобильных шин. Костя,
вопреки режиму, разрешил себе пронежиться лишний час в кровати, прежде чем вывалился из неё и наверное прямо в душ, ибо такого рода кульбит можно
запросто назвать супермегакувырокизкровативваннуюкомнату. Настроение оправданно-праздничное, погода превосходная, а в кармане пластиковая карточка с вполне приличной суммой денег, которые конечно же надо тратить. Сегодня он решил сам позвонить другу, т.к. тот уже обессилил от отчаяных попыток вытянуть
Костю в свет. Сегодня наш герой чувствовал себя другим, полным сил и желаний, позабывшем о хандре и смущении, человеком. Сегодня явно его день... Он
жадно вцепился в телефонную трубку и моментально автоматически набрал номер Лазаревых, на свадьбу которых он уже получил преглашение из серии: "Хоть ты
и последний кретин, и друзья так не поступают, но ты, ежкин кот, таки будешь у меня свидетелем, даже если мне придется накачать тебя клофелином и
примотать скотчем к стулу справа от меня!!!"
Сергей несказанно обрадовался неожиданному звонку, даже не стал дуться за последний десяток отказов товарища. Он как обычно приветливо и звонко
протараторил в трубку время и место, дав совет причесаться и помыться перед выходом, "а то ты наверняка забыл общественный порядок, Робинзон!" Костя,
улыбаясь радушному приветствию и тому, что не придется подбирать слова извенений, повесил трубку и занялся подборкой гардероба, который за последние
пару месяцев несколько увеличился. Впрочем незначительно. Ему никак не хотелось расставаться с подаренными Сережей вещами, но на этот раз он решил похвастаться обновками. Он подобрал на вечер новые темно-синие джинсы-клеш, шелковую черную рубашку и того же цвета модный свитер, который аккуратно
облегал его фигуру, ничем особо не выделяясь, тем еще более подчеркивая элегантность владельца. Костя потратил около двух часов на "приведение себя в
должный вид", подготовил адеколон, различные кремы и прочую мужскую мишуру, которую мы обычно используем перед выходом на подиум. Он рационально
вслух пожелал себе не встречаться с Машей, но потом сам понял, что покривил душой. Как это было не трагично, он хотел её увидеть. Хотя бы раз... Глубоко
вздохнув, он продолжил расчесывать высыхающие волосы, стараясь более не думать об этом. В пять часов бывший библиотекарь, а ныне глава информ отдела
не самой маленькой фирмы, покинул свой приют, гордо вонзив лощеный подбородок в небеса, на встречу падавшему теплому снегу...

 

Re: "Отшельник"

Послушай, ты просил критики и не писал при этом, что тебя не интересуют мнения людей, которые сами не пишут.
Я тебе постарался конкретно указать на то, что, на мой взгляд, слабо в твоих произведениях, для того, чтобы ты над этим подумал и усовершенствовал свое мастерство. И я писал тебе по поводу того, как это сделано, а не по поводу того, что сделано. И давал оценки только твоему произведению, а не тебе лично. Ты же, вместо того, чтобы сказать мне спасибо за то время, которое я потратил, обозвал меня умником и недостойным человеком. Поэтому отплачу тебе той же монетой. Поскольку ты сам не видишь как плохо сделаны твои рассказы и неспособен воспринимать критику, тебе ничего не светит в литературе. У тебя дурной вкус. Я бы тебе посоветовал перейти в порнографический жанр, поскольку там литературные огрехи менее заметны, главное не слишком редко расставлять слова: соски, влагалище, член, шикарный зад и т.п. Потому что про корешочки, банки с глазами, оборотней - это только лет до пятнадцати интересно.

 

Re: "Отшельник"

Спасибо

 

"Первая весна"

Любимой женщине

Близится полночь.

Уходит день. Скоро ему на смену придет новый. Одна за другой уплывают минуты, унося с собой всё, что было сегодня. Солнечную погоду, весеннюю капель, телефонные звонки, людей, с которыми свела судьба, заботы и радости, приключения и незначительные мелочи. Что-то повторится, что-то напомнит о себе, что-то уйдет безвозвратно.

Всё это уходит в прошлое. Всё, кроме...

"Я... тебя... люблю..."

Три слова, которые наполняют душу жизнью. Три простых и незамысловатых слова, которые вместе значат больше, чем все остальные слова всех языков мира. Слова, наполняющие сердце жаром, а Жизнь -- Смыслом...

-- Хорошая моя...
-- Ты мой хороший...
-- Я люблю тебя...
-- Я люблю тебя...
-- Я... тебя... люблю...
-- Я... люблю...

Мир вокруг замер. Мир вокруг понимает: им еще никогда не было так хорошо, как сейчас, друг с другом. Мир деликатно отворачивается и делает вид, что не замечает слез счастья в их глазах. В ее глазах. И в его...

Они сейчас наедине друг с другом. Ничто в мире больше не существует для них, ничто не имеет значения. Они так долго шли друг к другу и ждали друг друга целую вечность. И всей Вселенной мало, чтобы объять охватившее их чувство...

"Я... тебя... люблю..."

Им мало дня ушедшего. Им мало дня, идущего ему на смену. Возможно, им будет мало целой жизни. Они целиком отдались во власть Любви. Бросились в Нее с головой. И Она подхватила их и заключила в свои объятия. Жаркие. Будоражащие. Невероятно волнующие. Волшебные и сладкие...

"Я... люблю..."

Губы шепчут снова и снова. Губы отзываются эхом на горячий шепот губ. Губы подхватывают слова, слетающие с губ, и возвращают их. Губы ловят каждое слово и пьют его, словно волшебный, пьянящий нектар...

"Люблю..."

Одно-единственное слово. Слово, способное перевернуть мир. Слово, изменившее всю их жизнь...

Случайная встреча. Встреча, которой могло и не быть, не произойди в их жизни целая цепочка поразительных совпадений! Словно невидимая сила вела их, деликатно направляя, по предначертанному пути.

Ничего не значащие разговоры. Легкий флирт -- не более того. И вдруг -- нахлынувшая внезапно серьезность и глубина...

Разлука. И -- новая встреча... Снова расставание. И снова -- накал страсти... Что бы ни случилось -- они вновь и вновь оказывались рядом. Рядом друг с другом. И им было хорошо...

"ЛЮБЛЮ..."

Начинается новый день. День, в котором они снова будут вместе. День, который подарит им новые радости. День, который уйдет так же, как день вчерашний. День, который они будут помнить всю жизнь.

Ведь это -- их первая весна. Весна, наполнившая их жизнь солнечным светом. Весна, пробудившая в их душах томление и страсть. Весна, подарившая им Любовь...

-- Как хорошо, что мы есть друг у друга...
-- Я люблю тебя.
-- Я люблю тебя...
-- Я... тебя... ЛЮБЛЮ!!!

 

Она свернула за угол перед ней снова предстало хитросплетение многоэтажных домов,разбросанных в халатном порядке.Она видела много городов и знала достаточно языков ,имела достаточно связей и способностей , способностей и денег, что бы жить везде где ей захочется и везде быть хозяйкой жизни.У неё были обеспеченные родители-Она получала от жизни что хотела,но когда заканчивались деньги она могла устроится даже на стройку месить цемент и переносить кирпичи,санитаркой-менять бельё,выносить утки и даже мыть полы и про эту её часть жизни не знали те кто знает как хорошо она играет на пианино и делает переводы,составляет экономические обоснования и
бизнес-планы.В своих снах она могла пройти по улице одного города и выйти на улицу другого.Она вошла в старый квартал.Дома из старого красного кирпича в нём вросли в землю по окна и обзавелись "пузиком".В таком же домике в самом подвале со светом из полуподземного окошка она начала свою жизнь.И так случилось,что этой зимой она чуть её не закончила.Вся зима прошла для неё в простуде ,все пять месяцев с октября по март её морозило ,сопливило,сваливало с ног какое-то подобие гриппа усиленное кашлем до изнеможения ,до огня в лёгких.Но всё чудом прикратилось.Весна-праздник не состоявшихся покойников.Навстречу ей идут люди,они улыбаются,молоденькие парочки идут в обнимку-солнце светит ярко. У неё на душе пусто-просто она существует и у неё нет сил на эмоции. Давече ей снилось как она целуется с прокаженным и протирает ему раны йодом.Она заражается-он уходит.Она его ищет ,а люди от неё шарахаются.Сегодня же её во сне убило молнией. Она заходит в кафе.Там сидят люди,незнакомые ей,всё в табачном дыму-ей нравится вдыхать запах табака,хотя сама она не курит,она заказывает чашку заварного крепкого черного кофе.впереди сидит длиноволосый мужик "художник" и спорит до хрипоты с осоловевшим соседом.Две молоденькие девочки,то ли школьницы-старшекласницы, то ли студентки первокурсницы пьют ром-колу из бутылок ,весело смеются и разглядывают по сторонам,кого она не видит-к остальным она сидит спиной.
Принесли кофе-она расплатилась.
Тут она ощутила словно по спине её ударило током и потом словно окатило горячей волной.Она обернулась- в кафе вошел молоденький белобрисенький курчавенький мальчик.Ничего особенного.Она отвернулась.
Он сел напротив неё и начал строить глазки двум молоденьким девушкам.
Девушки рассмеялись вскочили с мест и упорхнули.Тут он поворачивается лицом к нашей главной героине и начинает ей подмигивать -она рассмеялась и неосознанно подмигнула ему в ответ.Он тут же подходит и садится за её столик:-Дима!
Она-"....Дим ,Дим,Дима жизнь без тебя не выносима..."
Он-Ура
Она-ты не знаешь эту песню.
Он-Знаю,пойдешь со мной гулять?!
Она-Инетересно ты тут клеешь всех подряд,а я должна идти с тобой гулять,а уменя ноги болят,ходить -не гожи.Желаем вам удачи в следуюший раз.
Он -я их не клеил- я шутил.А тебя прошу серьёзно пошли гулять.
Она-нет.мне нужно идти домой.
ОН-я пойду с тобой.Я понесу тебя на руках -у тебя болят ноги.
Она выбежала из кафе и остановилась -как она сильно покраснела от волнения-щеки горели.Вышел он .Она на него посмотрела и тут он сватил её на руки.-куда несём.
Она-О,Рикша,нам направо и прямо.Он нёс её на руках и люди оборачивались им в след.Ей было с ним смешно.
....За месяц она ожила .Он-всегда светился.Им было необходимо находится рядом.Без него её начинал колотить какойто морозец-даже зубы стучали.Но самое страшное-она не понимала зачем ей это -она всегда была против таких отношений -он был гораздо моложе её.Так нельзя-всё безсмысленно.
А он говорил,что у него открылось второе дыхание,он счастлив,он хочет видеть её всегда.Он может с ней всё-без неё ничего.И не только это.
-В пятницу я ухожу в свой первый рейс.
-Я же знаю,я же уже собираю твои вещи.
-Я не о том ,отход в 8:30 от пятого дока.
-Я...Я не прийду.
-Не понял?
-Я ..думаю...нам..эти отношения не имеют шансов -логически завершенная фраза ей никак не удавалась.И сразу у неё самой с сильной болью сжалось сердце.Она вылетела из его дома хватая ртом воздух и поползла неглядя куда опираясь на стены домов.Казалось,что сердце сейчас разорвётся.Люди смотрели на неё как на пьяную и она старалась идти быстрее...Вслед она слышала как с надрывом звенит её имя...
После неожиданного обретения свободы,да именно свободу она боялась потерять:"Сколько волка не корми-он в лес смотрит",она пробыла в горячке пару дней,но нормальная жизнь к ней не вовращалась.Через пару дней она почуствовала такую пустоту , какую чуствуют люди лишившиеся кокого либо органа-руки или ноги.Она не могла почуствовать между своими пальцами его жесткие волосы и из её памяти не уходили его горячие твёрдые руки,его тёмные глаза в которые попадал лучик света и заставлял их светится теплом.Они вроде как и есть,но их нет.Её придавила свинцовая пустота-в ней как будто вырубили електроток и земля при ходьбе как в себя засасывала.Она взглянула в окно-на часах ратуши было 8:00.Её взорвало она выбежала на улицу и побежала как человек с горящей кожей вниз по улице в сторону Морпорта.Небо взорвалось молнией и пошел сильнейший ливень .Она бежала в низ по улице,а ливень перекрывал ей дорогу вытекая целыми бурлящими реками из соседних переулков.Пешеходы толкали её-многие бежали в укрытия в другом направлении.
Была Страстная Пятница,8:30.Она упала прямо в лужу,ударилась носом,разбила колени,но ничего не почуствовала тогда ,поднялась и побежала вперёд.Потоком воды развернуло машину.
Из-за дождя ничего не было видно,ничего не было слышно.Она стояла на берегу ,вся мокрая по колено в воде и пыталась рассмотреть пароход-отозвался отдалённый гудок.
Она приходила на берег каждый день и ждала, но надежда на прощение ей была маленькая...........

________________________


Ещё вчера она была беззаботной школьницей. Но жизнь имеет свойство круто поворачиваться задом.Ещё вчера у ёё родителей было всё, сегодня оказалось что потеряно всё что можно,у них не было друзей,денег,большей части имущества,не было той страны в которой они жили,не было должностей которые они занимали, не было уважения...
Завтра....уже не стало этой семьи-отец ушел хлопнув дверью,мать рыдала и лежала в постели четвёртые сутки подряд.......Мать и дочь.....О деньгах уже никто не говорил....Мать совершенно поседела...Она села в кресло и замерла как статуя.....Она не ела уже третий день...сначала хотела....потом вспомнила Египетскую книгу мёртвых,где на страшном суде мёртвые клянутся страшным судьям в своей непорочности:я не крал, я не убивал,я отёр слезу плачущему...я никогда не голодал...ей стало смешно...все полки и шкафы были чисты как детская слеза....я никогда не голодал....под шкафом было что-то странное-это оказался почерневший от плесени твердий как кирпич и маленький как..мышенок кусок хлеба...она пробывала его грызть ..он не поддавался..она хотела размочить его в воде..открыла кран..нет воды..нет я никогда не буду голодать внутри всё взорвалось.
Она принялась метаться по шкафам выберая всё что можно серебрянные ложки -вилки,стаканы падали на пол .Нет нельзя.Свои вещи.Да.Она сгребла всё в большую сумку не разбирая всё что влезло. И помчалась на блошинный рынок .Там она всё распродала за копейки-сколько давали.
Она разменяла дорогую импортную майку на банку тушенки.Первое желание нажраться она себе поборола.Деньги спрятала.Два дня они с матерью ели одну тушенку-два дня мать смотрела на неё с подозрением как будто она в говне валялась.Смотрела и молчала.И вдруг спросила-кто,Серёжа?Она смеялась.
В прошлой жизни был Серёжа парень на два года старше .Парень тоже был из обеспеченной интелегентной семьи.Он за ней ухаживал .Она получала от него подарки. Она ходила с ним гулять в парк и в кино и они даже целовались один раз.Он стоял перед её окнами.Ей было пятнадцать лет.Сегодня вечером ей была шестнадцать.Не было никаких Серёж в её жизни ,не было школы,которую она должна была закончить в этом году.
Она -состарилась.
Их похоронили заживо.От них отказались все.Была.....вакуумная пустота.
Хорошо что она спрятала деньги.
Свою кожаную куртку она продавала две недели.Другие барыги с грустью смотрели на то ,что лафа закончилась.А еще она взяла закаточные крышки и нашлась одна добрая женщина из киоска которая отдала ей неходовые и просроченные газеты,правда пришлость её поубеждать что она ничего не теряет,если газеты не пойдут,они всё равно к ней вернутся.Вдруг стройный ряд продавцов стал шевелится .показалось пару откормленных амбалов в форме ОМОНА.Они во всё тыкали пальцами и дёргали людей.Один из них подошёл к бабке которая устроилась под деревом и продавала один единственный большой качан капусты и зафутболил его ботинком как мяч.Старуха выгнулась от горя и закричала:"Фашист!" Он ей вмазал со всего размаху по слабой старой голове.
Девушка не стала дожидаться их прихода и схватив всё что было быстро пошла возвращать газеты в газетный киоск.
Прошел месяц....
Большую часть времени она проводила на рынке.Она стала реализатором газет.нашла работу-мыть полы.Про школу пришлось забыть.Однажды на рынке где она работала показались три её однокласницы.Одна из девчёнок когдато постоянно соперничала с ней кто из них лучше одевается.Она смотрела на новую шикарную шубу своей однокласници на её новые сапоги-ботфорты на её увесистые золотые серьги и ей хотелось провалиться сквозь землю.Однокласницы остановились.сначала они смеялись и тыкали в неё пальцами ,потом они подошли и начали лапать вещи которые она продолжала продавать:что снято с трупа БОМЖа?Ей казалось что это никогда не кончится.
Потом всё наладилось.Её отец начал хороший бизнес.Он вернулся в семью.Она вернулась в школу.Только не в свою.
-Никаких больше элитных школ!Я не хочу учится с мразями.Да я в вечерку пойду!В Технарь,блин,пойду.
Но ограничилась обычной школой.В новой жизни возможно было всё!
Однажды вечером она возвратилась домой .Перед её дверью стоял Серёжа с огромной охапкой чёрных роз-её любимых.
ПОШЕЛ ВОООООН!!!
Она врезала ему оплеуху со всего размаху!
-Баба базарная! донеслось от слетавшего по лестнице.
Охапка упала на пол и рассыпалась.Отдельные лепесточки разлетелись по полу.
...Она присела...Она вырывала из бутонов лепесточки и осыпала ими свои колени...
..Сколько можно было подарить мне булок хлеба вместо этого букета....Раньше....когда мне нужно НУЖНО НУЖНО было...
Больше она не любила цветы.НИКОГДА.

 

"Emptee"

Emptee​

Пустота... Жуткая гнетущая пустота... Нет ничего...и никого...абсолютно...пусто... Лишь память... Память...воспоминания...боль...и одиночество... И, кажется, к этому невозможно привыкнуть... Кажется, что так будет продолжаться вечность...целую вечность... И хочется забиться в самый дальний угол...найти убежище...безопасное место... Кажется, что это и есть выход... Но...это тупик... И там тоже пусто...там также пусто...и также темно...и страшно...страшно одиноко... Хочется забыться сном, но...во сне воспоминания обретают краски...чтобы причинить ещё больше боли... Хочется погасить сознание...но оно не сдаётся... И душа больше не в силах выносить эту боль...боль памяти...боль воспоминаний...но всё равно судорожно цепляется за прошлое...
Прошлое... Почему так? Почему начинаешь по-настоящему что-то ценить лишь тогда, когда чего-то лишишься? Прошлое... Его не вернуть...но оно держит...манит...и рвёт душу на части...на мелкие осколки разбивает сердце... И каждый осколок - для каждого из тех, кто ушёл...а себе - ничего... и жизнь уже ничего не значит...её уже не осталось... Лишь самая малость...где-то в глубине...глубине тебя... Очень глубоко...почти незаметно...слабенький цветок жизни...прячется от прошлого...прошлого, которое не вернуть...которое готово поглотить и его...
И жизни уже нет...её унесла боль...боль воспоминаний... Боль - как наркотик...ты уже тянешься к ней...чтобы окунуться в прошлое...уже живёшь лишь воспоминаниями... Нет, не живёшь - существуешь... И прошлое тянется холодными щупальцами в самую глубину души...туда, где спрятался одинокий росток жизни...чтобы уничтожить его...навсегда увести тебя с собой... И остаётся совсем немного...совсем чуть-чуть... Вот, кажется, и всё...
И воспоминания ядовитым облаком селятся в душе...и сумерки спускаются на разум...и сгибают спину...и гасят огонь в глазах... Вот и всё...
Но...когда уже почти сдаёшься, те, кто ушёл, возвращаются... Возвращаются, чтобы отдать свои силы цветку твоей жизни...маленькому, и пока ещё очень слабому...но - живому... И они не зовут тебя...не зовут с собой... Они просят...просят их отпустить...отпустить туда, где им хорошо...туда, где их ждут... Они говорят, что это не конец...далеко не конец... И ты слушаешь их...и слышишь их...и веришь им...и отпускаешь их... И они уходят...отдав все свои силы ростку жизни в тебе...впитав в себя яд воспоминаний...и растворив его без остатка...ибо он не в силах навредить им...ведь они и есть воспоминания...
И ты отпускаешь их... И ты оживаешь... И слёзы наворачиваются на глаза...слёзы благодарности...и прощения... Ты прощаешь их...прощаешь за то, что они так рано ушли... И ты благодаришь их...благодаришь за то, что они были с тобой...даже после ухода...за то, что они остаются с тобой...в твоей памяти...в твоей душе...в твоём сердце... И слёзы текут по щекам... И слёзы поливают росток твоей жизни... Новой жизни...жизни без них, но с ними... И спадает пелена отчаяния...и ослепшие, было, глаза снова видят свет...видят мир...его красоту... И расколотое, было, сердце вновь становится единым... И с удивлением понимает, что оно ещё способно биться...и чувствовать...и радоваться... И ты оживаешь... И ты расцветаешь...
А они...они смотрят на тебя оттуда...оттуда, где им хорошо...и радуются...за тебя... И их радость чувствует твоё сердце...и видят твои глаза...и губы вспоминают улыбку... И сердце говорит...и душа говорит...и ты говоришь: «Я помню... Я прощаю... Я благодарю... Я отпускаю... Я люблю... Я снова живу...»

 

Re: Emptee

восхитительно!!!!!!!

 

Re: Emptee

Я рад, что тебе понравилось.

 

Стихи далее... Зоркий

Предлогаю вам ознакомится с моим творчеством.

Вечная память. Транслитерация.

Promise
Проблеском, между строк,
Pray
Вечером, перед звездами.
Ты пускаешь мне в вены ток,
В память вкалываешь…елями, соснами…
By the river
Моя тоска,
Letters
Счастья,
Но, у могилы,
I’m lonely, but небеса,
Нам, оставшимся,
Дарят силы.

(с) Зоркий, 11 вечера, 26.10.05г.


Welcome to SCH – 2.

СМОТРИ!
Пятнами срез эмоций…
Шизофрения…
Остаток дня,
Я не у дел…
Кто этот подросток?!
Холодно смотрит так на меня.
Колко, с укором,
Ждет, чтоб отвернулся.
В спину, наверно,
Готовит кинжал…
Доктор вошел, посмотрел, улыбнулся,
Назначил таблетки…
И зеркало снял…

(с) ЗоркийОзеро17, после 11, 26.10.05г.

Обожаю тебя.
Обниму, расцелую,
И на целую жизнь я с тобой остаюсь.
Как два тела шуршат…
Я тебя нарисую.
И как капля воды, я в тебе притаюсь.

05.11.05 (с) Дмитрий Глазков-Зоркий

 

Re: Стихи далее... Зоркий

Браво

 

Re: Стихи далее... Зоркий

Спасиб, я и не так могу

 

Re: Стихи далее... Зоркий

Напиши еще что-нибудь, пжлста

 

Re: Стихи далее... Зоркий

Ртуть

Я проклят презрением все сторон света,
Конверты по почте – все в вечное лето.
Заклятых друзей, вся безмолвная грусть
Надо мною прольется и меня смоет пусть.

Не пытаясь подняться – встал во весь рост,
И весь холод души для меня, что ваш пост.
Недомолвки бросал, прикрывая грехи,
Я любил только их, называл их стихи.

Я порочен, я слаб, я отвержено горд,
Вся моя скупость чувств, превращается в горб.
Я так долго боялся потерять сам себя,
Что разбился на части своих маленьких «я».


Не позволяй мне

Не позволяй мне быть добрым
Скажи мне «Нет»
Не позволяй мне брать меньше
Чем могут все
Не позволяй мне бояться
Тебя в ночи
Не позволяй мне влюбляться
Уча любви…

26.04.02г., Зоркий


Девственность

Что-то типа проверки на прочность,
Кислорода так мало осталось.
Белой цаплей твоя непорочность,
С детским криком по небу металась…

19.03.02г., 23.23., Зоркий

 

Re: Стихи далее... Зоркий

модеры, уберите ссылки на другой форум. Они ж кажись запрещены

zorky,
неплохие стихи....их бы репом почитать. Особенно первое

 

Re: Стихи далее... Зоркий

Здорова

 

Re: Emptee

.............

MakSS, обожаю подобные мотивы..

 

Re: Emptee

Тогда, возможно, тебе понравится и этот набросок.

Я смотрел на его эйфорию и готов был рвать на себе волосы. Почему? Почему он на это пошёл? Мой друг...мой брат... Человек, за которого я посчитал бы честью отдать жизнь. Человек, который не раз выручал меня в беде. Человек, о котором я знал всё...как и он обо мне. Он был сильным. Никогда не унывающий, уверенный в своих силах и своих друзьях...во мне.
Мы были не разлей вода. Давно...очень давно мы доказали друг другу свою преданность. И даже не подозревали, что что-то может сломить кого-то из нас. Он прошёл суровую школу жизни и остался Человеком. Именно Человеком с большой буквы. И пусть многие считали его излишне циничным и жёстким, но я-то знал, какая ранимая душа скрывается за этим. Пять лет... Пять лет любить девушку, после того, как она его бросила... После того, как она клялась в вечной любви... Наивные...они не знали...не хотели знать, что вечной любви не бывает. И она ушла. А он продолжал любить. Он пытался забыть её, но... ложась в постель с другой, он видел её. И это его мучило... Это его сгубило. Он хотел любви, но не мог любить другую...он хотел её любви. А она была счастлива с другим. И это его убивало. Медленно и мучительно. Как тупым ножом по сердцу. Со скрипом - вжжик-вжжик, с оттяжкой... долго...невыносимо долго.
Никогда и никому не позволял он издеваться над собой. А ей позволил. Никогда он не позволял чувствам одержать окончательную победу над разумом. Всегда был баланс... Был...до неё. А когда появилась она, чувства захлестнули его, словно цунами. Быстро, мощно...и разрушительно. И он сдался... И стал тем, кого так люто ненавидел и презирал...
А я смотрел на него и не знал, как мне быть. Мои советы не помогали, мои старания были напрасны. Я смотрел, как он умирает...и умирал вместе с ним... И в душе - рваная рана утраты... И во рту - горький привкус смерти...я буду чувствовать его вечно...
Я держал в руках шприц, не в силах что-либо изменить...
Я смотрел, как умирает мой друг, не в силах отвести взгляд...
Я стоял в бессилии. Я не мог ему помочь.
Хотя...там, за пеленой наркотической эйфории, он был счастлив. Так, как давно уже не был. он был с ней... Нет, не так... Она была сним. И она тоже была счастлива.

 

"Один весенний день"

Плавился ледовитый щит земли отдохнувшей. Размывая грязно-белые городские муравейники вдоль тротуаров и дорог, мутная беспокойная жижа пробивалась под кожу, растекалась по бесчисленным капиллярам. Подземные и надземные реки несмолкаемым гулом и шепотом, трутся о стенки, уносят в старь мертвых снеговиков, сугробы, берлоги. Ультрафиолетовое излучение нещадно выжигает вчерашние лунные ландшафты. Подвальные призраки корчатся под лучевой бомбардировкой, заставляя появляться из ниоткуда целлофановые пакетики, банки, доски, вывернутых кишками наружу зверюшек. Нарочитое чавканье под ногами напоминает о долге перед ближними, завтрашних поездках в поисках священных девайсов для неизбежно радостного прошлогоднего существования в благоприятной среде. Самовары с начищенными боками, блюдца фарфоровые и кошки-копилки – все те атрибуты, подтверждающие право называться человеком. Продолжая пожизненное накопительство бесценного опыта подлости. Поиск и подгонка фактов, теорий и священных писаний доказывающих, что из зеркала на тебя смотрит другой, высокоадаптивный, постоянно мимикрирующий сгусток материи и ещё какого-то неуловимого элемента - бесцветного, безвкусного, невидимого, неосязаемого, необоняемого, но фантастически главенствующего, направляющего, формирующего реальность. Под чешуйчатыми, спасительными покровами оборотнической совести, левитирующей логичности, обливающейся собственным желудочным соком заботливости, обороняющегося тонкой плёнкой целомудрия – проглядывает порой сморщенный, венозный, с налипшими кусками плаценты на затылке, недоразвитый, чудовищно беззащитный кусочек весеннего неба. И летят в разные стороны тогда, все эти красные книги святого патриотизма, желтые билеты здравомыслия, одноколейные железные дороги добропорядочности. Взрывной волной сметаются триумфальные бараки гордости, ощетинившиеся дозорными вышками избушки прозорливости и расчетливости. Все эти ветхие церквушки смирения и прижизненного разложения трещат по швам и разлетаются разноцветными рвотными брызгами по углам и чердакам, по подвальным маякам. Ломающая океанические хребты подземная вулканическая возня, скрежещущие тектонические плиты, вздыбившись всеми своими острыми краями, продирают рваные борозды долгосрочной памяти. Из зловонных окопов объективности рвутся в победную атаку недобитые плевки истеричной безглазой радости, недосмотренные лазейки мировосприятия, упущенные потёки словесной околесицы, хромые детские сновидения. Запутываясь в подолах не по плечу шитых шинелей, засасывая мотающимися хоботами противогазов удушливую пыль воспоминаний, падая в кисельные розовые лужи стыда, кидаясь во все стороны оторванными конечностями показных скромностей, суетливо подбирая на ходу обугленными культями выпавшие внутренности человеколюбия, бравые гвардейцы вооруженные водными пистолетами и противотанковыми шпоночными рогатками, под развеселым пулеметным дождичком, метеоритным градом, остервенело прыгали вперёд. Наталкиваясь на противотанковые ежи воспитания, оставляя мясные лоскуты на клубках колючей проволоки религиозности, удобряя мякотью и осколками костей минные поля психоанализа, добегали бледные до передовой линии противника. В штыковой атаке менялись внутренностями с вражеской пехотой, пробивали веснушчатыми лбами боковую танковую броню сожалений, распускались липкими почками на деревьях, журчали серебряными ручейками, щебетали мягкими птичками на веточках, сипло кашляли, обнимались слезами вязкими, напряженно грызли ногти в ожидании, всматривались в пролетавшие в лужах облака. Потом стемнело окончательно.

 

"Миа"

- Сгна! Сгна! – гнусавые звуки разбудили Ольгу, как ни старалась она спрятать свой сон от них под подушкой. Раскинув руки, она сладко зевнула, и, не открывая глаз, попыталась нащупать с правой стороны кровати своего парня Антона. Ладонь коснулась простыни и сжалась в кулак.
- Чертов гуляка, - пробурчала Ольга и грубо выматерилась. Парень, с которым она жила вот уже несколько месяцев, не ночевал дома третьи сутки, что было в его стиле до того, как они стали жить вместе.
В то время они ссорились и мирились, он изменял, а она прощала, но однажды Ольга не выдержала и дала парню от ворот поворот. Тот не ожидал такой развязки и со слезами на глазах умолял вернуться, обещал быть верным. Что-то в нем действительно изменилось, он даже стал поговаривать о том, чтобы после окончания института взять Ольгу в жены, а в пьяном угаре предложил ей пожить вместе, чтобы испытать себя в быту. Ольга Антона любила, поэтому с радостью согласилась.
Сперва было очень даже весело – каждый день закатывать пирушки, выступая в роли хозяев, любить друг друга всю ночь. А на утро вместе нежась в постели пасовать институт, просыпаясь только к полудню, чтобы купить полуфабрикатов и посмотреть сериал. Так продолжалось немного больше месяца – подруги и раньше капали Ольге на мозги выводами глянцевых журналов, что гулящего мужчину не переделать, и что скоро она начнет пожинать плоды своего всепрощающего отношения к парню, - а теперь он стал ходить гулять один, мотивируя это тем, что иногда стоит отдохнуть друг от друга, стал более нервным и молчаливым, а однажды не явился домой ночевать.
Тогда Ольга проплакала всю ночь в узкой кухне съемной однокомнатной квартирки, среди пустых бутылок и немытой посуды. Несмотря на хлам в углах и бардак, она не готова была это все терять – ей нравилось жить с любимым человеком под одной крышей.
Наутро не было больше слез, а Антон даже не пытался оправдываться. Им обоим не хотелось терять то, что они успели построить за этот небольшой период прожитый вместе. Брак иногда спасают ребенком, но на третьем курсе рано об этом думать, поэтому было решено купить в дом животное.
Хоть пары в институте и пасовались часто, иногда случалось и так, что в доме никого подолгу не бывало, поэтому собаку выгулять было бы некому. На кошачью шерсть Ольга испытывала жутчайшую аллергию – краснела и покрывалась пупырышками, рыбки казались Антону скучными и неинтересными, поэтому решено было купить птичку. Но не попугайчика какого-нибудь волнистого, а более экзотического представителя пернатых.
Тот день выдался особенно жарким – начало лета плавило асфальт и от солнца в городе, казалось, укрыться было негде. Птичий рынок жара никогда не красила, ведь она означает больше вони от животных и еще больше злобных лиц их продавцов.
Мерзкие запахи и воскресная давка все же не помешали Ольге останавливаться у каждого животного существа и умиляться его прелестью, исключением были разве что коты, клетки и корзины с которыми Ольга пыталась обойти десятой дорогой.
Наконец Антон с Ольгой дошли до рядов с птицами. Скорее, не просто с птицами, а с попугаями – те составляли 99% товара, выставленного на продажу в этих рядах. Почти все – волнистые, но были еще серые с хохолками и розовыми щечками, огромные серые и зеленые, белые с хохолком, их название Антон знал – какаду.
Но хотелось чего-то более экзотического. Думая о птице Антон с Ольгой представляли как минимум домашнего и ласкового орла, который будет сидеть на их бельевой веревке, протянутой вдоль балкона, и гордо подняв голову вглядываться в даль.
Но среди ярких попугайчиков и других невзрачных птиц, голубей, например, не было ничего такого, что могло бы привлечь внимание.
Третья бутылка пива за час дала о себе знать и Антон вынужден был ненадолго отлучиться. Когда он выходил из грязной кабинки туалета – услышал визг Ольги. Поспешив к ней увидел, что она стоит рядом с жуткого вида дедком, одетым в изодранный спортивный костюм и почему-то в вязаной шапке. «И не жарко ему?», - подумал Антон, но вспомнил, что его девушке грозит опасность. «Небось, схватил за руку и мелочи на водку требует, или еще что…», - испугался Антон и подошел ближе, сжав кулаки.
Резкий запах перегара ударил Антону в нос, когда он подошел поближе к деду, «Такого и бить не жалко будет», - подумал было он, но тут его глазам открылась немного не та картина, которой он ожидал – грязный дед держал в своих мозолистых руках маленького птенчика, не больше своего указательного пальца, а Ольга визжала от восторга склонившись над птенцом.
- Это муагра, - пояснил заплетающимся языком дед.
- Че? Мура? – подколол его подоспевший Антон.
- А ты не смейся, ищешь необычную птичку и недорого – это ко мне.
- А откуда ты знаешь, что я ищу необычную птичку и недорого, - насторожился Антон не припоминая, чтобы среди продавцов, к которым он сегодня подходил с такой фразой был и этот дедок.
- Да мне девочка твоя сказала. Что ты задрожал весь? Рано дрожать еще, - выдавил из себя дед и посмотрел в небо. Глаза его были прозрачно-голубые, как у младенца, и у Антона внутри вдруг что-то похолодело. Он медленно повернулся к Ольге и постарался держать себя в руках, но голос почему-то получился сухим и низким:
- Пойдем отсюда! Купим в магазине, или по интернету закажем. Жарко, надоело!
Глаза Ольги наполнились слезами – она всегда начинала реветь, если что-то шло не так, как он задумала, а к этому маленькому, почти лысому, но все же насколько это возможно взъерошенному птенцу Ольга привязалось как-то внезапно очень быстро и сильно, поэтому просто не могла вот так просто уйти сейчас.
- Нет, милый, мы останемся и купим эту прелесть. Ведь это именно то, что мы хотели! Посмотри, какой он милый и пушистенький, - Ольга взяла птенца в руки и пустилась в пляс вокруг Антона, который пытался протестовать:
- Оленька, ну а если это воробей? По пьяни ночью из гнезда вытащил. А утром на похмелье решил продать. Глупая ты у меня.
- Ничего я не глупая, - обижалась девушка, - какой де это воробей? Вон шея какая тонкая и длинная, воротничок белый, красные перышки на макушке… стервятник, наверное. Или горный орел…
- Дуреха ты у меня. Ну ладно. Если не дорого, то…
Антон замолчал и огляделся по сторонам. Ольга тоже больше не пищала. Дедок, хозяин птички, как сквозь землю провалился, хотя казалось, пару секунд назад еще был рядом.
- Ну вот, ты кого угодно своим визгом распугаешь, - проворчал Антон, немного придя в себя от вида милиции – очевидно при их появлении дедок научился скрываться быстро и незаметно, - и что нам теперь с этой живностью делать?
- Ну давай заберем к себеее, - настаивала полуноючи Ольга, - ведь это именно то, о чем мы мечтали!
- А, ладно, сдался Антон, - ему тоже хотелось необычную птицу в дом.
Первые пару дней птенчик прыгал по полу, а после стал перелетать на небольшие расстояния. Перышки начали расти быстрее, да и сам он, казалось, рос на глазах и Антон сделал вывод, что птица жила у бывшего хозяина в жутком голоде, отчего похудела и потеряла перья.
Еще через пару дней птенец начал издавать немного противные, о радостные ушам Антона и Ольги звуки, отдаленно напоминающие человеческое «Шн!».
Радости от появления птенца не было предела, разве что не у кого было спросить, как за ним ухаживать и чем кормить. О породе такой никто не слышал, поэтому приходилось экспериментировать. Клетки как-то быстро становились ему тесными, а от зерен он очень скоро отказался, требуя, как выяснилось позже, мяса.
- Ну и хищника мы купили! - улыбалась Ольга.
- Да уж, - натягивал улыбку Антон – иногда его пугали голубые глаза птенца.
Через несколько месяцев пара начала подозревать неладное. Птенец рос очень быстро, и хотя они слышали о таких случаях, никогда не думали, что увидят это воочию – птице стали тесны все возможные клетки и ее поселили на балконе. С легкой подачи Ольги еще в младенческом возрасте птенчик был назван «Миа», но сейчас ни у кого язык не поворачивался назвать эту громадину уменьшительно-ласкательным черт знает от чего имечком. Кроме того, милое, немного резкое птенечье «Шн!» быстро превратилось в «Сгн!», а совсем недавно Миа выучила свою первую гласную, и теперь по дому то и дело гнусаво разлетались крики : «Сгна! Сгна!», словно сигнал тревоги.
Эти-то крики и разбудили Ольгу. Не найдя в постели любимого, отношения с которым после покупки птицы так и не наладились, он быстро смогла прогнать от себя сон и сообразить, что Миа пора кормить.
Миа восседала на старом стуле сжимая когтями, размером с полмизинца человека, деревянную спинку.
- Миа, что хочешь говори, но ты снова выросла. Говорят, это у вас, у птиц, болезнь такая есть – вы жутко быстро растете, но и быстро умираете. Но ты живи еще, только жри меньше, - улыбнулась Ольга.
Миа подняла на нее свой голубоглазый понимающий взгляд и отвела клюв от миски с мясом.
- Поняла что ли?, - заулыбалась Ольга, - да ешь, пока дают, мне не жалко! Ты смотри, испугалась, - улыбнулась она.
На часах было уже полдевятого вечера, когда Ольга допивала вторую бутылку красного вина, а Миа снова заладила свое «Сгна!»
- Чччерт, тебя только еще не хватало, - заорала Ольга, - один четвертые чутки неизвестно где шляется, другая орет дни и ночи на пролет! Ну вот, звонит – довольна?
В дверь и правда звонили. Конечно, это был не Антон, у него имелся свой ключ, но все-таки с надеждой Ольга подбежала к глазку. Нет. Это соседка. Соседи часто приходили жаловаться на птичьи крики. Вот, наверное, и теперь. «Надо же было именно сегодня еще и напиться», - расстроилась Ольга, открывая дверь – о них с Антоном на лавочках и так достаточно шептались.
- Простите, не могли бы вы немного утихомирить вашу… эээ… птичку, - заладила привычный разговор соседка, - дело в том…
- … что у вас маленький ребенок и вы укладываете его спать. А он жутко боится этих противных звуков и не может потом уснуть всю ночь, ворочается, да-да вежливо перебила Ольга, я сейчас же попытаюсь утихомирить птицу.
- Да нет… то есть да, - замялась соседка, - но не только… Дело в том, что с вашего балкона отвратительно пахнет и еще… мой сын утверждает, что с потолка капала кровь… я уверена, это ржавчина от протекающих труб, но не могли бы вы подставлять под свои потоки тазики – мой сын – слишком чувствительная натура, чтобы терпеть выходки – ваши и вашей птички.
- Конечно-конечно, поспешила успокоить ее Ольга и прикрыла дверь.
«Так, - думала она, - на балконе ничего не протекало, что же это может быть за кровь?» Сердце готово было выскочить из груди, но Ольга все-таки пробралась на балкон и в сумерках разглядела перевернутую миску с утренним мясом, из-под которой струйкой вилась кровавая змейка. «Фуух, - выдохнула Ольга, - и зачем я так перенервничала? Ах ты плохая птица», - подняла она палец обращаясь к Миа, да так и застыла в таком положении – в клюве Миа за палец держала человеческую кисть, а дальше, у нее за спиной, сваленные в кучку лежали другие уцелевшие пока части тела Антона вместе с его разодранной одеждой.
Ольга попыталась сделать шаг назад, но в ужасе застыла на месте.
***
- Вот я им сейчас покажу, вот я устрою им и за гулянки, и за скандалы, и за любовные крики на весь дом. Они у меня еще долго будут помнить, как полагается себя вести, если соседи долго и вежливо просят тебя не шуметь. Ну я задам им жару. Их пирушки и выяснения отношений покажутся им раем после того, что я сейчас устрою, - злобно повторяла про себя Настя – соседка Антона и Ольги снизу, которая вот уже второй час не могла уложить малыша, испугавшегося криков и рыжего пятна на потолке.
Поднявшись, она долго звонила в дверь, но ей так никто и не открыл. «Ага, испугались», - подумала Настя и решила стучать. На удивление, дверь оказалась не заперта – Настя вошла в комнату.
Странная тишина удивила ее. Она прошла в комнату, на кухню, и не найдя никого отправилась на балкон.
- Эй! Слышит меня кто, - крикнула он в пустоту темной квартиры, нащупывая включатель.
Как только свет перестал резать глаза, взору Насти предстала жуткая картина – огромаднейших размеров птица сидела на окровавленном теле девушки и пожирала его. Подняв голову она громко и отчетливо произнесла «Сгна!».
Настя попятилась было назад, но споткнулась через порог балкона и больше никогда не смогла подняться с этого места.

 

"Дождь в душе"

Шел дождь. Капли разбиваясь об листья високих деревьев, грустно падали вниз. Он шел по дороге, смотря на свое отражение в лужах. Он видел там человека, о котором никто не вспоминал, которого никто не любил. Где-то в глубине души он все еще надеялся на то, что его кто-нибудь заметит, но люди проходившие мимо даже не обращали на него внимания
- Привет - сказал он своему отражению в луже.
- Ты тоже одинок, как и я?
- У нас с тобой много общего...
Однажды, в такой же дождливый день, он шел по той же улице, и вдруг он почувствовал на себе чей-то взгляд. Он обернулся и увидел, то чего он боялся увидеть всю жизнь. Он увидел любовь. Точнее девушку, которую любил. Он боялся этих чувств, боялся, что они принесут ему боль, как это было с ним всегда. Испугавшись, он отвернулся и пошел дальше, грустно смотря на отражения в лужах...
У него не было друзей, поскольку они не могли понять его мыслей. Как и любая молодежь, они любили развлечения, ему же это было ненужно. В любой компании он был белой вороной. Пытаясь стать таким же как все он делал больно своей совести, которая впоследствии брала верх. Он копался в себе, пытаясьпонять свою непохожесть. Не найдя ответа на вопросы он обижался, обижался на весь мир, а главное на себя. И тогда ему приходили в голову мысли о суициде.
Как-то раз он сидел в парке и кормил птиц. Увлеченный этим занятием он и не заметил как кто-то сел рядом.
- Привет - это был красивый женский голос.
Он повернул голову и тут же вскочил от неожиданности.
Это была ОНА.
- П.. привет - свазал он, испугано смотря на нее.
- Я тебя напугала? - спросила ОНА
Мысли в его голове перепутались, сердце бешено застучало в груди.
- Я тебя напугала? - переспросила она, мило улыбнувшись.
Этой улыбки он совсем не ожидал, увидев ее, он оказался в другом мире, в мире, где она заменяла солнце и луну. Зимой она согревалаего, укутав в объятья как мать свое дитя, заблудившись в потемках своей души ему хватало лишь воспоминания о ней, и он взлетал на крыльях амура, для того чтобы увидеть ее и убедиться, что она его не покинула.
- Да... Нет... - Пролепетал он.
- А ты забавный! - она посмотрела ему прямо в глаза.
Испугавшись, он не смог ей ничего ответить. Он корил себя за это, понимая, что она может уйти, но не мог с собой ничего поделать. Он боялся того, что в своем страхе может сказать ей что-нибудь что навсегда отдалит его от этой улыбки.

 

Re: Миа

"Выбери меня, выбери меня,
Птица счастья завтрашнего дня" Не зря я домашних животных всегда недолюбливал.

Отличный рассказик, не к чему придраться особо, всё гармонично имхо.
Суть басни такова: Негодные жили во грехе, Аллах покарал их смертью!!!

 

Здорова!!!! мне понравился рассказ!!!

Интересно

 

Re: Дождь в душе

Страх - это продукт человека, и со страхами надо бороться, даже если ты белая ворона, ты не однин. Не плохой рассказ, но вызывает чувство жалости, а это не хорошее чувство, чувство превосходства над другими. Желаю, чтобы герой поборол свои страхи

 

Re: Дождь в душе

Ну вообще планировалось написать грустный рассказ с хорошим концом... Но дописать его до конца не хватает ни времени, ни эмоций... Герой в этом рассказе очень любит себя, и боится пойти даже на мельчайший риск. Понимая что риск приведет его к боли... Я хотел показать насколько жалок и самолюбив этот человек, хотел показать в каком ограниченном мирке он живет... Насколько глупо бояться...

 

Re: Миа

хех.
старалась..

 

Re: "Один весенний день"

Тема. В смысле ТЕМА!!!

 

"Дарящий радость"

Дарящий радость.

Она сидела на террасе и курила. Только сейчас стало понятно, как, оказывается, грустно курить.…С каждой затяжкой погружаешься все глубже в пространства твоих мыслей. Встала. Прошлась вдоль заледеневшего окна. В доме не было никого – она отпустила прислугу перед праздником домой, оставшись в полном одиночестве. Тишина угнетала. Она вышла на улицу и, не смотря под ноги, побрела по сугробу. Остановилась рядом с заснеженным деревом. Задумалась.
Она имела всё, что когда-то хотела…Огромную квартиру в респектабельном районе города, коттедж загородом, километровый гардероб, килограммы золота, личного шофера, но…не было его. Того, кто подарил ей эту радость…
Голова закружилась. Она упала в снег.

Перелестнули и забыли,
Закрыли старый календарь.
Ветер дул и лужи стыли
В тот нескончаемый январь.

На столе дымились праздничные блюда. Она включила музыку. Понимала, что никто не придет, и создавала иллюзию семейного вечера. Открыла бутылку с вином и налила в бокал. Нет, пить одна она не собиралась. Ей нравился цвет жидкости и его одурманивающе-терпкий запах.… Где-то в глубине дома звонил телефон. Она послушала бессмысленный звон. Знала, что кто-то хочет поздравить. Ее нет. Ей весело.
В конце недели резко потеплело. Она жалела себя, что не приспособлена для такой погоды. Поглядела в окно. Сыро и промозгло. Она уставилась на комья земли, освободившейся от грязного снега. Промелькнула мысль: как же, должно быть, ему сейчас плохо там….
Позвонила шоферу. Оставаться здесь ей не было смысла.
Шофер приехал через час, она молча села в автомобиль и в скором времени они оказались возле ее подъезда в городе. Он проводил ее до порога. Попросила зайти. Он понимающе кивнул. Уселись за кухонный стол. Она не предлагала ему пить, просто протянула стакан с виски. Нельзя, но выпил. И всё молча. Закурили. Он ушел.
Через неделю ее день.
Прогуливалась по улице. Зашла в картинную галерею. Медленно прохаживалась вдоль стены. Привлек внимание один пейзаж, словно смазанная фотография цвета сепии.
-Нравится?
Она ждала этого вопроса. Не вздрогнула.
-Да.
-Я знаком с художником.
Не поворачиваясь к незнакомцу, она сказала:
- Вы хозяин галереи. – Уверенно.
-Я провожу вас в другой зал.
И взяв ее за локоть, повел по длинному коридору.
-Я хочу продать дом… - зачем-то сказала она.
-И купить новый?
-А нужно?
Он подвел ее к огромному полотну на пол стены. Маленький заснеженный домик, лес, тьма…
-Отдавая что-то старое, надо приобретать новое. Только тогда вещь начнет приносить радость.
Уйти…

Выходя из галереи, она услышала едва различимое: «Приходи…»
Сидела дома.
Ничего не осталось… нет радости…одни существа из металла, дерева, пластика…и все его... были его. Он мог бы оставить маленькую часть живого себя… А теперь лишь одни призраки.
Завяли фиалки.
В середине апреля она продала дом.
Она никогда не плакала. Она ждала, пока кто-то заплачет, и тогда можно было бы позволить себе вспомнить о своих слезах….
Зацвела сирень. Ей нравилась белая… Напоминала о прошлой весне. Когда он подходил к ней каждое утро со словами: «Я хочу тебя порадовать…»

Все разбивает бесконечное молчанье,
Игра в болезнь, томленье ожиданья,
Борьба за счастье в одиноком споре,
Руины битв, что ждут нас вскоре…

Она столкнулась с ним. Не удивилась. Так всегда бывает в романах. Появляется из ниоткуда.
В его руках был букет. Не сирени. Обычных роз. И не для нее, вопреки всем ожиданиям. Прошел мимо. Хозяин галереи…
Случайность.
Она прошлась по залам. Подошла к охраннику:
-Его нет…
-Нет. – прозвучало грустно.
-Уехал?
-Навсегда.
Она ушла. И больше не возвращалась.
Лето она встретила заграницей. Две недели моря, песка, обжигающего солнца.
В городе лил дождь. Хозяин галереи стоял перед входом в подъезд. Увидел ее. Безумную. Несчастную. Одинокую.
-Я хочу тебя порадовать…
Не оглянулась.
-Ты же уехал.
-Я избавился от старого…
-А новое?
-Здесь.
-Я не купила дом…
-А я продал галерею…
Она улыбнулась. Ужасная была галерея.
Она тронула его руку.
-Я знала.
-Я тоже знал.
На удивление теплая осень. Во дворе стоял клен. Багровые листья… ее любимый цвет. Цвет вина в бокале.
Они стояли на мосту в центре города.
-Мы не возвратимся сюда.
Он обнял ее. Они нашли себя…

Шептали листья золотые
О прошлом, радостном, чужом,
Как отцветали травы луговые,
Съедал их осени пожар огнем.

На ковре в комнате резвится смешной мальчишка. Рядом с ним лежит огромный лабрадор и лениво наблюдает за его проказами.
На белоснежной стене висит картина, словно смазанная фотография цвета сепии…

 

Ксюня.....замечательно....просто нет слов.... )

Nile Crocodile, мне понравилось )

 

Re: Дарящий радость.

трогательно...

 

Re: Emptee

.............

MakSS, здорово! Просто здорово! 10 баллов!

 

Re: Ваше творчество!

Schicksal

Послушала "Королеву" и "Just Ordinary Rain". И то, и другое мне показалось несколько затянутым, пресным... Не хватает разнообразия, воодушевления, разнообразия динамики. Еще нет формы. Совершенно непонятно где развитие, где кульминация. Ну и вокал конечно никуда не годен. Хоть вы и не на сцене Большого Оперного поете, но фальш надо бы убрать. Есть же программульки для чистки вокала.

В целом, впечатление приятное, + слышна перспектива. Молодец!

Если не обижает критика, могу остановиться на минусах поподробнее, что-то посоветовать. И кстати, что превалирует в твоем творчестве-инструментальные произведения или песенные?